К сожалению, сидеть в кресле Хирменгарда не могла по причине невыносимой боли, и ярлу Драгутину пришлось отнести ее в спальню, на широкое ложе.
– Вы себе представить не можете, сеньора, как я огорчен, – сказал варяг, глядя на Хирменгарду красивыми зелеными глазами.
– Пустяки, ярл, – утешила его Хирменгарда. – Сейчас служанки сбегают за повозкой, и я избавлю вас от хлопот.
– Ну что вы, сеньора, я готов хлопотать о вас вечно.
Сказано это было с большим чувством, и Хирменгарда по достоинству оценила слова молодого варяга, то есть ответила ему вздохом и застенчивой улыбкой. Служанки уже покинули ложницу, оставив хозяйку на попечение варяга, слегка озабоченного этим обстоятельством.
– Кажется, я все-таки сломала ногу, – уронила слезу Хирменгарда.
– Будь вы мужчиной, сеньора, я, пожалуй, мог бы вам помочь.
– Вы лекарь, сир? – вскинула на варяга лучистые глаза коварная дочь коннетабля.
– Во всяком случае, в сломанных костях я знаю толк.
Хирменгарда смущенно потупилась и впала в задумчивость, впрочем, ее молчание длилось недолго:
– Мне бы не хотелось остаться калекой, сир. Если вы сможете помочь, то помогите.
– Придется осмотреть ногу, – вздохнул Драгутин. – Вы позволите, сеньора?
Хирменгарда кивнула в ответ на этот в лоб заданный вопрос и заалела щечками. Драгутин ласково провел рукой по ее ноге до самого бедра. Видимо, материя сильно мешала лекарю определить характер повреждения, и он скосил глаза на страдалицу, испрашивая у нее разрешения.
– Я смущена, сир, но все-таки продолжайте.
– Вы позволите развязать вам пояс, сеньора? Это облегчит страдания.
С поясом у ярла Драгутина возникли проблемы, он довольно долго возился с узлом, расположенным внизу живота сеньоры, и даже вынужден был прибегнуть к помощи собственных зубов, к слову сказать, белых, как морская пена. Видимо, из сострадания к мучениям ярла Хирменгарда задышала чаще.
К счастью, Драгутину удалось справиться с возникшей проблемой и избавить страдающую сеньору не только от пояса, но и от блио, стеснявшего живот и грудь. Шоссы сползли с ног сеньоры как бы сами собой, открыв при этом довольно приличный синяк чуть выше колена.
– По-моему, вы ударились еще и бедром, сеньора.
– Очень может быть, – не стала спорить Хирменгарда.
– Вы позволите мне его осмотреть?
– Конечно, сир. Но вам бы следовало раздеться. В этой комнате невыносимо жарко.
Драгутин не заставил себя долго упрашивать и через мгновение уже лежал рядом с Хирменгардой на широком ложе.
– Мы будем и дальше продолжать осмотр, сеньора, или приступим сразу к лечению?
– Приступайте к лечению, сир, только не помните мне рубашку. Она стоит целое состояние.
– Вы очень бережливы, сеньора.
Во избежание крупных финансовых издержек Драгутин раздел прекрасную Хирменгарду донага и в восхищении цокнул языком:
– У вас самое прекрасное тело, сеньора, из тех, что мне приходилось лечить.
Хирменгарда попыталась засмеяться, но для смеха ей уже не хватило дыхания. Сам процесс лечения проходил настолько бурно, что служанки, заглянувшие было в комнату, тут же испуганно скрылись за дверью, хотя подозревать их в невинности не было оснований.
– Спасибо, сир, – со стоном произнесла Хирменгарда. – Вы самый искусный лекарь ойкумены.
– Вы мне льстите, сеньора. Тем не менее я должен заметить, что мы только в начале пути. До полного излечения вам еще очень далеко.
– Вы меня пугаете, сир Драгутин, но я подчиняюсь вашей воле. |