Стоит обратить внимание и еще на одну странность: несмотря на традиции многодетности в семьях афинян, в источниках нигде ни упоминаются какие–либо родственники Сократа (за исключением некоего старшего брата). Не было их (кроме собственных жены и детей) ни на суде, ни во время казни великого философа. И все это при том, что, согласно описаниям Ксенофонта и Платона, большая часть его друзей и знакомых были окружены десятком самых разнообразных родственников, семьи и роды афинян обычно представляли из себя весьма разветвленные кланы. И во всех этих хитросплетениях родов и семей, согласно источникам, Сократ разбирался с опытом бывалого геральдиста. А вот о своих родственных связях Сократ опять–таки почему–то скромно умалчивал.

Уже после этих весьма поверхностных вопросов может показаться, что Сократ возник в Афинах буквально из ниоткуда. И нет сомнений в том, что подобного рода вопросы и сомнения имели место еще и в античности, отголоском чего является приводимая Диогеном Лаэрцием версия Дурида о том, будто Сократ в молодости был рабом, и кто–то привез его в Афины уже будучи взрослым. В связи с этим, в качестве возможной авторской гипотезы можно предположить и то, что Софрониск и его жена Финарета происходили родом из числа тех иностранцев–метеков (или даже вольноотпущенников), что были приняты в состав афинского гражданства либо благодаря реформам знаменитого Клисфена (508 год до н. э.), либо в 450‑е годы во время реформ Эфиальта [4]. Данное обстоятельство (будь мы в этом полностью уверены) вполне бы объяснило нам все эти вышеназванные странности:

— и то, что в роду Сократа было так мало родственников;

— и то, что в источниках не упоминаются свободнорожденные дети, принятые его матерью Финаретой (возможно, она принимала роды только у рабынь или иностранок);

— и то, что в источниках отсутствуют какие–либо детали именно гражданской биографии отца Сократа Софрониска — его возможное участие в каких–то военных походах, гражданских склоках, занятие им (по жребию) тех или иных городских должностей и т. д. и т. п. (Кстати говоря, это очень хорошо ложится на те некоторые факты биографии Сократа, когда сам Сократ демонстрировал окружающим такое удивительное незнание тех афинских гражданских традиций, которые знал совершенно всякий афинянин, отец которого даже хотя бы иногда участвовал в политической жизни Афин);

— и то, что у Сократа было очень мало друзей и знакомых среди тех сверстников, которые могли бы ходить с ним в одну общегражданскую школу- палестру (во всяком случае, в источниках они не упоминаются);

— и то подчеркнутое расположение и уважение, что Сократ традиционно питал к тем различным иностранцам, с которыми он так часто общался на пирах и на улицах Афин (и к которым нередко очень неприязненно относились в годы Пелопоннесской войны многие афиняне);

— и та подчеркнутая скромность в быту, что окружала Сократа всю его жизнь, и та его готовность принимать в свой круг даже самых бедных собеседников и учеников (типа Антисфена и т. д.).

Кроме того, признание версии о том, что сам Сократ или его родители (что более вероятно) происходили из числа чужеземцев–метеков (а то и вольноотпущенных рабов) и получили статус граждан только уже в ходе демократических реформ, могло бы дать нам ключ к пониманию того, почему Сократ, критикуя государственное устройство Афин в деталях, тем не менее относился с таким благоговением к Афинам и их законам в целом, в конечном итоге даже пойдя на смерть, лишь бы (по его словам) не выразить своим возможным побегом пренебрежение к городу: вероятно, в нем говорила благодарность по отношению к той гражданской общине, что дала ему возможность не только получить прекрасное образование и реализоваться как личность, но и быть причисленным именно к сословию свободных граждан.