– Однако теперь форт пригодился, – заметила Агафрена. – Ты построил его не зря.

– Тогда я об этом не знал.

– Но перебил всех геологов.

– Они меня обманули, – очень спокойно произнес Вениамин. – А все, кто меня обманывают, – умирают.

– Они ошиблись, – возразила она.

– Не имеет значения.

Ещё один подавленный вздох, и молодая женщина вернулась к созерцанию открывающегося из окна гондолы вида: окружённое скалами озеро, крепость коричневого камня – как всё в этой безжизненной стране, – и висящий над ними импакто.

– Сначала я надеялся, что нас будет хранить только тайна, всё-таки медвежий угол… Но потом решил подстраховаться и пригнал сюда крейсер.

– Всего один?

Агафрена была менсалийкой и прекрасно понимала, что враги Мритского, соберись они проверить, что затевает губернатор на дальней окраине своих владений, отправят в Карузо не менее трёх крейсеров, и потому слегка удивилась, что осторожный супруг решился выехать из столицы в столь слабо защищённую крепость.

– Не забывай, что, когда я строил Карузо, предполагал, что ему придётся защищать путь к месторождению валериция, и уделил его подготовке особое внимание, – ответил Вениамин. – Даже сейчас, с третью гарнизона, форт способен выдержать полноценную осаду.

– Теперь я тебя узнаю.

– Что же касается импакто, то это «Легавый Ке» – самый быстрый крейсер Менсалы. Заметив противника, он не станет драться, а сразу же отправится за помощью.

Добренькие среди менсалийских губернаторов не встречались, а вот умненьких и хитреньких хватало.

Отправляясь в путешествие, Агафрена готовила себя к тому, что увидит нечто необычное. Не форт, разумеется, крепостей она насмотрелась. Синьора Мритская готовилась увидеть грандиозную лабораторию, развёрнутую инженером в чистом поле, и не осталась разочарованной.

Но сначала – озеро. Полсотни лиг по Камнегрядке приучили к скудному пейзажу, к мысли, что пустошь пришла навсегда, а потому огромное по местным меркам озеро выглядело прихотью могущественного чародея, пожелавшего удивить и напоить усталых путников. Плинг был единственным озером Камнегрядки, остальные оазисы возникали вокруг источников, и неудивительно, что именно на его берегах Вениамин Мритский устроил свой форпост.

Крепость Карузо, естественно, опиралась на скалы и потому представляла собой не стандартный для Менсалы шестиугольник, а неправильной формы укрепление с тремя башнями, удачно расположенными артиллерийскими и пулемётными огневыми точками и тремя воротами, главные из которых – Западные – выходили к озеру, а Северные и Южные играли вспомогательную роль. Стены оказались невысокими, однако в современной войне большее значение имела их толщина, а с этим показателем в Карузо всё было в порядке: артиллерии противника придётся очень постараться, чтобы прогрызть в них дыру.

Однако сам форт, несмотря на необычность формы и местонахождения, не приковал внимание путешественников с «Повелителя» – они во все глаза смотрели на «хозяйство» Холя, что раскинулось к северу от форта, там, где скалы вновь становились камнями, которые можно было сдвинуть с помощью строительных паротягов, и их сдвигали, наваливая по периметру участков грубые пирамиды из сваленных в кучу валунов. Первым, ближе всего к крепости, шёл палаточный лагерь, за ним протянулась складская зона, состоящая из больших палаток и навесов, под которыми прятались ящики, мешки и бочки. Склады заканчивались двумя огромными цистернами, сразу за которыми начинались мастерские, где собиралось и монтировалось на цеппели оборудование. И именно эта часть привлекала главное внимание путешественников, поскольку монтировались разработанные Холем устройства на рундеры – уникальные цеппели тороидальной формы, диаметром в триста метров каждый, которые были притянуты и крепко пришвартованы к земле.