— Дорогой Грегори, как я рад тебя видеть! — Слова эти прозвучали более чем искренне.

После пятиминутной беседы мистер Сомертон стал, как отметил впоследствии Браун, «больше похожим на себя, чем за все последнее время». Он осилил весьма плотный обед и уверенно заявил, что в ближайшие сутки вполне сможет прокатиться в Кобленц.

— Но только ты, дорогой Грегори, должен будешь кое-что для меня сделать, — заявил он с не понравившимся викарию чрезмерным возбуждением. — Не спрашивай… — тут же добавил Сомертон, положив руку на рукав собеседника чтобы тот не прервал его. — Не спрашивай пока, что именно и зачем мне это нужно. Я еще не готов к объяснению. Оно может отбросить меня назад, свести на нет благотворное влияние твоего приезда. Сейчас скажу одно: никакого риска для тебя не будет. Браун тебе покажет… надо просто вернуть обратно, на место… Нет, еще не могу. Ты не кликнешь Брауна?

— Хорошо, Сомертон, — ответил мистер Грегори, направляясь к двери, — Я не стану просить никаких объяснений, покуда ты сам не сочтешь нужным их дать. А коли дело такое легкое, так и говорить не о чем: завтра с утра им и займусь.

— Спасибо, дружище. Я не сомневался, ничуть не сомневался в том, что могу на тебя рассчитывать. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен. А сейчас мне нужно перемолвиться словечком с Брауном.

— Мне уйти? — спросил мистер Грегори.

— Вовсе нет. Боже мой, конечно же, нет! Браун, завтра с утра (правда, ведь, Грегори, ты не против того, чтобы встать спозаранку?) ты отведешь господина викария туда… ну, знаешь, что я имею в виду (слуга понимающе кивнул), и вы вернете это на место. Понимаешь, о чем речь. Оно лежит на ступеньке, там, где мы его оставили… — Пару раз сглотнув, — видать, у него так пересохло в горле, что он не мог вымолвить и слова, — Браун снова кивнул. — …Бояться нечего, никакой опасности нет. Вернете, и на этом все. Только вот еще, мой дорогой Грегори: моя признательность возрастет стократ, если не станешь допытываться у Брауна что к чему. Надеюсь, что самое позднее завтра к вечеру я смогу поведать тебе всю историю с начала до конца. Ну а теперь, дружище, спокойной ночи. Браун будет ночевать в моей спальне, а тебе я посоветую запереть на ночь дверь. Да, обязательно запри. Местные всегда запираются — и они правы.

На том они расстались, и если мистера Грегори и будила пару раз какая-то возня за его запертой дверью, то это вполне можно было списать на усталость с дороги и интерес к загадке. Однако он навсегда остался в уверенности, что слышанные им за время от полуночи до рассвета дважды или трижды звуки ему не померещились.

Поднялся Грегори с зарей, и вскоре они с Брауном отправились в путь. Надо признать, что, хотя просьба мистера Сомертона и вызывала некоторое недоумение, выполнить ее не составило ни малейшего труда: спустя всего полчаса дело было сделано. Правда, в чем оно заключалось, я, до поры, умолчу.

Тем же утром, только лишь чуть попозднее, уже почти полностью оправившийся мистер Сомертон покинул Стейнфилд, а вечером, то ли в Кобленце, то ли в каком-то другом промежуточном пункте их маршрута, во исполнение данного другу обещания начал свой рассказ. Слушал его и Браун, но для меня так и осталось невыясненным, понял ли слуга, в чем ему довелось участвовать. Сам Браун этого не скажет, а строить догадки мне не с руки.

3

<style name="30">Вот история, поведанная мистером Сомертоном.

— <style name="30">Вы оба в общих чертах знаете, что эта моя поездка была предпринята с целью прояснить кое-что, связанное со старинным церковным окном, найденным мною в домашней часовне лорда Д.