— Естественно.

— Вот и замечательно. Запомните — не лезьте куда не сле­дует, в конфликты не встревайте. Ваша единственная задача — удостовериться, что ваши друзья находятся на территории ком­плекса. Остальное не ваше дело. Дальше начинаю действовать я. При наличии доказательств мы найдем способ заставить на­ших дорогих монгольских коллег шевелиться.

— Спасибо, все ясно. Сколько мы должны вам на взятки?

—  Какое гадкое слово, — поморщился Корсов. Лицо его приобрело страдальческое выражение. — Мой бизнес — ин­формация. Мелочишку, которую я потратил на краткосроч­ное зачисление вас в полицейский эскорт, вполне компенси­руют ваши сведения о нефтяном концерне «Аварга», о мисте­ре Боржине и его планах. Счастливого пути. Иначе говоря, я жду вас здесь завтра поздним вечером. Заранее приглашаю на тарелку борща.

—  Мм... Это уже не мотивация, а искушение, — простонал Джордино.

—  Да, еще кое-что, — прибавил Корсов с улыбкой. — По­старайтесь, чтобы китайский министр вернулся из поездки живым.

Питт и Джордино приехали на предприятие по переработ­ке солнечной энергии на такси за целый час до появления там китайского министра. Улыбнувшись стоявшему в воротах по­лусонному вахтеру, они помахали перед его носом удостовере­ниями с надписью «Пресса», выданными им Корсовым, и, пританцовывая, вошли на территорию завода. На площади десять с небольшим акров рядами стояли десятки черных солнечных батарей, питавших энергией громадную тепловую электростан­цию, расположенную рядом и работавшую на угольном топли­ве. Возведенное местной компанией и названное эксперимен­тальным, предприятие могло в лучшем случае обеспечить све­том крупный стадион. В Монголии двести шестьдесят дней в году — солнечные, этого хватит, чтобы вырабатывать значитель­ное количество электричества, но уровень технологии в стране крайне низкий и не позволяет воспользоваться имеющимся природным ресурсом.

Стараясь держаться подальше от наспех возведенной три­буны, на которой в ожидании китайской делегации томились с десяток членов монгольского правительства и руководство предприятия, Питт и Джордино пристроились у входа, за большой солнечной батареей, откуда следили за происходя­щим. Одетые в темные китайские спортивные куртки и тем­ные береты, со скрытыми под крупными солнцезащитными очками лицами, издали они очень походили на типов из мест­ной охраны. Им не пришлось долго ждать появления делега­ции. Они не простояли за своим укрытием и трех минут, как в ворота завода въехала кавалькада машин и остановилась неда­леко от трибуны.

Питт улыбнулся про себя, увидев разномастные автомаши­ны, составлявшие автоколонну. Делегацию и сопровождающих лиц привезли не на черных лимузинах, а на джипах, ухожен­ных и привлекательных, но не подходящих для торжественно­го случая. Китайский министр и его помощники сидели в трех «тойотах-лендкрузерах», монгольская охрана прибыла на двух потрепанных российских «УАЗах» игривого желтого цвета. У последнего был сильно помят передний бампер — след недав­него столкновения. Российский четырехдверный «УАЗ» явля­ет собой гражданский вариант военного джипа. Разглядывая транспорт монгольского сопровождения, Питт вспомнил угло­ватый полноприводный американский «Интернэшнл харвестер» конца 1960-х годов.

—  Вот и наш автомобиль прибыл, — сказал он и кивнул на помятый «УАЗ» в конце колонны.

—  Надеюсь, он оборудован спутниковой навигационной системой и радиоприемником, — заметил Джордино.