Но Дирк не запаниковал. Лучшие годы своей жизни он от­дал подводному плаванию, и внезапный отказ техники под во­дой не стал для него чем-то новым. На мелководье ему уже не раз доводилось всплывать с опустошенным досуха аквалангом. Он накрепко запомнил аксиому: ключевой момент выживания в чрезвычайной ситуации, под водой или в любом другом мес­те, — это способность сохранять спокойствие и мыслить логи­чески.

Главной задачей оставалось достать воздух. Можно было просто поддаться естественному порыву и всплыть на поверх­ность, но Дирк не видел в этом никакой необходимости. У каж­дого водолаза, работающего без акваланга, с подачей воздуха в шлем через шланг, имеется неприкосновенный запас — буты­лочка воздуха величиной с термос объемом тринадцать куби­ческих футов, так называемый пони-бак. Воздуха в нем хватает на десять минут. Одной рукой Дирк отцепил шланг, другой — висевшую с левой стороны пояса жизнеобеспечения бутылку с воздухом, открыл на ней кран и тут же сделал два больших глот­ка через регулятор. Сердцебиение сразу прошло, пульс пришел в норму.

Мысли его вернулись к Далфену. Воздух им подавался че­рез один раздваивающийся шланг. В тридцати футах перед со­бой Дирк увидел пузырьки воздуха, поднимавшиеся от шлема Далгрена, и по ним догадался — тот тоже приложился к ава­рийной бутылке. Сильфон, опасно болтавшийся за спиной Далгрена, двинулся к нему, но пронесся мимо. Находившую­ся в сильфоне трубу воздуховода словно кто-то тянул вверх, поэтому гофрированная трубка постоянно извивалась, прыгая в воде как мячик на резинке и норовя задеть водолазов. Дирк заметил, как сильфон снова зашел за спину Далгрену, сжался и подал другу знак рукой быть настороже. Однако техасец не уви­дел сигнала, он был занят тем, что поднимался к поверхности, перебирая руками по шлангу подачи воздуха в его шлем. Не прошло и секунды, как гофрированная труба сильфона растя­нулась и стремительно полетела на Далгрена. На этот раз, к ужасу Дирка, удар пришелся в затылок. Тело Далгрена сразу обмякло, сильфон, извиваясь и подпрыгивая, двинулся в сто­рону.

Дирк мысленно выругался и почувствовал, как у него снова участился пульс. Он заметил, что дно уходит вниз, в то время как их все сильнее тянет вверх. Ветер с берега на поверхности воды усилился, как и подводные течения, вследствие чего бар­жу относило в море уже на скорости четыре узла. «С чего бы это баржа начала двигаться сама собой? И где, черт подери, Сам­мер?» — недоумевал Дирк. Он повернулся к Далгрену, уже не думая о выходе на поверхность. Прежде нужно было доплыть до Далгрена и убедиться, что тот еще дышит.

С отчаянной решимостью Дирк начал перемещаться по шлангу к Далгрену. Каждое движение причиняло боль, кото­рую усиливал закрепленный на талии тридцатипятифунтовый пояс-балласт. Избавиться от него Дирк не рискнул, поскольку должен был оставаться на той же глубине, что и его друг.

Подтягиваясь, как подводный альпинист, Дирк сократил расстояние до Далгрена до десяти футов, как вдруг снова по­явилась его подводная немезида — сжимающийся и разжима­ющийся сильфон. Нацеливался он снова на Далфена и летел на расстоянии вытянутой руки от Дирка. Внезапно сильфон остановился и, изменив направление, двинулся к нему, но очень медленно. Дирк, выбросив вперед руку, схватил гофрирован­ную трубку и обвил ее ногами. Тяжелая от наполнившей ее воды, она сжалась и, дернувшись, едва не вырвала его ноги из ласт.