Стук терминала о борт «Маржана» усилился, «дельфины» — швартовные палы — яростно били в него, сдирая краску и ос­тавляя вмятины. До слуха Говарда внезапно долетел низкий рокот, шедший, казалось, из глубин моря. Спустя секунду он явственно ощутил дрожь под ногами. Рокот нарастал, перерос в рев, но вскоре затих так же внезапно, как и начался. А потом раздались душераздирающие вопли и на терминале показалась толпа обезумевших, бегущих сломя голову людей.

Когда рухнули опоры, державшие «Морской остров», и тер­минал, ярд за ярдом, быстро исчез под волнами, Говарду при­шло на ум сравнение с карточным домиком. Только услышав крики тонущих, он пришел в себя, и ужас от развернувшейся перед его глазами картины сменился страхом за свой корабль и собственную безопасность. Оторвавшись от поручней, он бро­сился к мостику, на ходу сорвал с пояса рацию и начал выкри­кивать команды.

—  Рубить швартовы! Быстрее! Слышите меня?! Рубите швар­товы! — задыхаясь, повторял он.

В кровь брызнул адреналин, прошел по всему телу; страх подхлестывал Говарда. Он со всех ног побежал по палубе. До мостика оставалось метров сто. Ноги его дрожали, но даже там, где нефть плескалась небольшими озерками и доходила ему до щиколотки, он не сбавлял скорости. Ручейки нефти стекали с корабля в залив.

— Передайте... инженеру-механику... винты... на полные обороты... назад... немедленно, — прохрипел Говард в микро­фон, хватая ртом воздух. Легкие его горели от острой нехватки кислорода.

Добежав до кормовой надстройки, он, не поворачивая к лифту, находившемуся в нескольких коридорах от него, устре­мился прямиком к ближайшей лестнице. Преодолевая восемь пролетов до мостика, он скорее почувствовал, чем услышал тихий звук работающих двигателей. Запыхавшийся, но обод­ренный, он влетел на мостик, бросился к переднему окну и за­мер, увидев, что сбываются самые худшие его опасения.

Перед «Маржаном» стояли четыре пары супертанкеров. Не­сколько минут назад их разделял терминал «Морской остров», теперь же терминал исчез, он погружался на дно залива, на глу­бину девяносто футов, но швартовы, зафиксированные на нем, продолжали держать суда. Под тяжестью уходящего в глубь тер­минала швартовы натягивались, заставляя пары громадных су­пертанкеров сближаться. В полуночной темноте Говард видел сходящиеся огни двух ближайших к нему судов, а вскоре услы­шал, как заскрежетали их прижатые друг к другу борта.

— Тревога! Все на корму! Быстрее! — заревел Говард и по­вернулся к старшему помощнику. — Что у нас со швартовами?

— Кормовые швартовы обрублены, сэр, — ответил Йенсен. Вид у него был изможденный. — Жду сообщения от команды, которая рубит носовые швартовы. С минуту на минуту должны закончить, — ответил он, прижал к глазам бинокль и приба­вил: — Да, в носовой части правого борта осталось всего два швартовых.

— На нас движется «Аскона», — произнес рулевой и мот­нул головой вправо.

Говард проследил за его движением, разглядел в сумерках черно-красный танкер под греческим флагом, примерно такой же длины, как и «Маржан», а в его судне было триста тридцать три метра. Несколько часов назад «Аскона» бросила якорь в шестидесяти футах от «Маржана», теперь же расстояние меж­ду ними уменьшилось и продолжало сокращаться. Оба судна, словно под действием гигантского магнита, медленно сближа­лись бортами.

Все, кто находился на мостике «Маржана», беспомощно наблюдали за «Асконой». Волнение команды передалось Говар­ду, дыхание его стало тяжелым, пульс участился. Из временно­го забытья его вывел задрожавший пол — это винты «Маржа­на», набрав наконец полные обороты, в отчаянной ярости на­чали загребать воду.