— Аркадий Петрович! — умоляюще произнесла девушка. — Моя мама чуть не умерла, ее срочно госпитализировали. У нее рак, четвертая стадия. Для лечения потребуются большие деньги. Прошу вас, не увольняйте меня! Мне очень нужна эта работа.

Стальные глаза ничего не выражали, но двойной подбородок потрясывался, как желе, от еле сдерживаемого гнева.

— Ты смеешь говорить мне о своих проблемах? — взвился шеф. — Даже думать об этом не смей! Немедленно пиши заявление и убирайся вон. Если я когда-нибудь увижу тебя возле моей фирмы — прикажу охраннику, чтобы хорошенько отметелил.

— Аркадий Петрович! — На черных ресницах Гали повисли слезы. — Ну, будьте человеком, Аркадий Петрович. У вас, наверное, тоже есть мать. Ради вашей матери не увольняйте меня.

На секунду на лице шефа появилось доброе выражение, но только на секунду.

— Не трожь мою мать, дрянь! — визгливо заорал он, и в двери показалась довольная мордочка Ларисы.

— Я не нужна?

— Зачем ты впустила ее ко мне? — продолжал бушевать начальник. — Немедленно позови охранника, и пусть он вытолкает ее в шею. Я хочу, чтобы она ушла прямо сейчас. И не нужно никакого заявления. Ты сама напишешь от ее имени.

— Не имеете права! — заорала вдруг Галя в тон Аркадию Петровичу. — Я буду жаловаться на вас, я все расскажу, что знаю…

На ее удивление, шеф вдруг успокоился, словно разом выпил пузырек валерьянки.

— Ты мне угрожаешь? — спросил он почти доброжелательно. — Вот и отлично. Теперь ходи и оглядывайся по сторонам, чтобы не отправиться на тот свет раньше своей матушки.

Галя схватила со стола прибор с ручками и швырнула в мужчину:

— Негодяй! Какой же вы негодяй!

Она выбежала из кабинета. Визгливые крики смолкли только у выхода. Что ж, она сюда больше не вернется. Это факт. Но, может быть, все к лучшему? Этот зверь в любом случае не разрешил бы уйти с работы, если бы ей это понадобилось. Нет, надо искать место получше. Впрочем, легко сказать — получше. Ей нужно найти работу как можно скорее, ведь в кошельке не осталось ни копейки. Оглянувшись в последний раз на окна фирмы, которую она еще недавно считала вторым домом, Галя зашагала к остановке. Нещадное июньское солнце палило, словно адский огонь, и девушка спряталась в тень, отбрасываемую раскидистым каштаном.

— Галя, подожди!

Девушка обернулась. К ней на всех парусах мчался Митин. Густые рыжие волосы Юрки развевались, как пиратский флаг.

— Что тебе нужно? — недоброжелательно спросила Галина. — Мы с шефом все обсудили. Я на пушечный выстрел не подойду к этой проклятой организации. Скажи Лариске, пусть поторопится с заявлением. О, как я вас всех ненавижу!

— Зря ты так. — Митин прищурился, и Галя впервые заметила, какие у него длинные, мягкие, пушистые ресницы — как у девчонки. — Я хотел помочь. Тебе известно мое отношение к Елене Васильевне. Ей я нравился, несмотря на то что не нравился тебе.

— Допустим, — не стала спорить Лопатина. — И как ты собираешься помочь?

— Аркадий, конечно, принципиальный, но и с ним можно найти общий язык. — Митин шагал рядом, вытирая пот клетчатым платком. — Ты в курсе, что в прошлом году у него случился конфликт с Гусевым?

Гусев работал в фирме аудитором и был на хорошем счету.

Галя покачала головой:

— Я никогда не интересовалась сплетнями фирмы.

— И зря, — заметил Юрка.