— А мои воины, которых убили, разве они были виноваты? Ты хочешь, чтобы мы были милосерднее, чем наши убийцы?

— Я скорблю вместе с вами над тем, что произошло. Большой Волк должен знать, что я друг всех краснокожих.

— Я знаю об этом, но, несмотря на это, и ты должен умереть. Когда лживые белые, выгнавшие наших послов, узнают, что своим поступком они обрекли на смерть невиновных и даже Олд Шеттерхэнда, это будет для них уроком, и в будущем они станут мудрее и благоразумнее!

Слова прозвучали с угрозой. Индеец, произносивший их, рассуждал вполне логично. Несмотря на это, Олд Шеттерхэнд ответил:

— Большой Волк думает только о своей клятве, но не о ее последствиях. Если нас убьют, то по горам и прериям пролетит клич гнева и возмущения, и тысячи бледнолицых выступят против юта, чтобы отомстить за нашу смерть. Эта месть будет еще страшнее, когда все узнают, что мы являлись друзьями краснокожих.

— Вы? Ты говоришь не только о себе? Ты говоришь и о своих спутниках? Кто эти бледнолицые?

— Одного называют Хромой Френк, возможно, ты его не знаешь. Но имена двух других слышал неоднократно — Толстяк Джемми и Длинный Дэви.

— Я знаю их. Эти двое никогда не разлучаются, и я не слышал, чтобы они были врагами индейцев. Но именно их смерть и убедит злых и несправедливых вождей белых, прогнавших наших посланцев. Ваша смерть предрешена, но вы умрете с почетом! Вы храбрые люди и потому погибнете как настоящие воины — в страшных муках! Вы будете терпеть, не имея права даже вздрогнуть, а когда отправитесь в Страну Вечной Охоты, весть о вашем мужестве разойдется по всем землям! Ваша слава станет еще больше, а ваши духи будут жить в почете! Я думаю, ты оценишь наше великодушие и будешь благодарен!

Олд Шеттерхэнд отнюдь не был восхищен сделанными ему предложениями, однако виду не подал и ответил:

— Твои намерения очень добры, но те, кто придут отомстить, не будут так благодарны!

— Я презираю их! Пусть приходят! Овуц-ават не имеет обычая считать своих врагов, даже если их очень много. А знаешь ли ты, сколько соберется вскоре наших воинов? Сюда стекутся уивер , юинта, ямпа, сампичи, па-вант, виминучи, элки, капоте, паи, таши, муачи и табеквачи. Все эти племена принадлежат к корню юта, они разобьют бледнолицых!

— Тогда иди на восток и сосчитай белых! А какие предводители будут возглавлять их! Эти люди стоят многих, многих воинов юта.

— Кто они?

— Назову лишь одного — Олд Файерхэнд!

— Он герой и подобен гризли среди бледнолицых псов прерий, — согласился вождь, — но такой воин один, другого такого ты не сможешь назвать!

— О, много, много воинов могу я еще назвать, но упомяну лишь Виннету, которого ты знаешь.

— Кто его не знает! Но если бы он оказался здесь, то тоже должен был бы умереть! Он наш враг!

— Нет, он может отдать жизнь за любого из своих красных братьев.

— Молчи! Он вождь апачей! Белые чувствуют себя слабее, поэтому они настраивают против нас навахов.

— Ты уже знаешь об этом?

— Глаза Большого Волка быстры, а от его ушей не ускользнет даже шорох. Разве навахи не принадлежат к ветви апачей? Разве теперь Виннету не наш враг? Плохо ему будет, если он попадет нам в руки!

— Плохо будет и вам! Я предупреждаю тебя! Против себя вы настроите не только белых, но также много тысяч воинов мескалерос, льянерос, хикарилья, тараконы, навахи, чиригуами, пиланехи, липаны, копперы, хила и мимбренхи, которые все принадлежат к корню апачей. Если они выступят против вас, белым не потребуется сражаться с вами, они лишь спокойно будут наблюдать, как юта и апачи станут убивать друг друга. Неужели мудрый Волк хочет доставить своим врагам такую радость?

Вождь взглянул перед собой и после некоторой паузы ответил:

— Ты говоришь истину, но бледнолицые теснят нас со всех сторон.