— Это верно, — кивнул Дролл. — Я смог сделать больше, потому что лучше действовал. Но у вас есть родственники в наших краях? Как же зовутся те люди и откуда они родом?

— Это самое близкое родство. Вот так! У моего отца была крестница, чья покойная сноха повторно женилась в Лангенлейбе. Позже она умерла, но ее пасынок имел свояка, так вот от него я и происхожу.

— Так! Кем он был?

— Кем угодно. Он был парнем что надо и все доводил до конца. Он служил то кельнером, то церковным служкой, то фельдфебелем гражданской гвардии, то рассыльным приглашений на свадьбы, то…

— Стоп! — прервал его Дролл, схватив за руку. — Как его звали?

— Имя не помню, но фамилия была Пампель. Я всегда звал его кузен Пампель.

— Как? Пампель? Я не ослышался? — крикнул Дролл. — У него были дети?

— Целая куча!

— Помните вы, как их звали?

— Нет, теперь уже нет. Но старшего я еще хорошо помню, ибо он был хорошим малым. Его звали Бастель.

— Бастель, стало быть — Себастьян?

— Совершенно верно, поскольку Себастьяна по-альтенбургски называют Бастелем. Я полагаю, его еще звали Мельхиором — имя в Альтенбургии очень распространенное.

— Верно, все верно! Именно Себастьян Мельхиор Пампель! Знаете, что с ним стало?

— Нет, к сожалению, нет.

— Тогда взгляните на меня!

— Зачем?

— Я и есть то, что из него получилось!

— Вы… вы? — удивился малыш.

— Да, я! Я был Бастелем и знаю точно, что у нас на ярмарках бывал двоюродный брат Франке из Морицбурга, позже ставший помощником лесничего.

— Это я, собственной персоной! Значит, здесь, здесь, в дикой глуши, мы встречаем людей одного рода-племени, да еще и кузенов! Кто бы поверил! Иди сюда, братец, я должен прижать тебя к груди!

— Да, я тоже спешу к тебе!

Оба перегнулись в седле навстречу друг другу, но, чтобы совершить задуманное, им пришлось преодолеть некоторые трудности.

Мрачные индейцы, по меньшей мере, с удивлением глядели на обоих, но те не обращали никакого внимания на разукрашенные лица краснокожих, ибо скакали рука об руку спиной вперед, пребывая в счастливом детстве. Они, пожалуй, могли так беседовать целую вечность, если бы не произошла заминка в пути. Всадники достигли конца расщелины, которая теперь выводила в каньон пошире.

Хотя солнце опустилось так низко, что его лучи больше не касались земли, все же стало светлее, и в нос ударил свежий чистый воздух. Всадники облегченно вздохнули, оказавшись на свободе, но не торопились вступать в ущелье, прежде чем не сделали обзор окрестностей.

Ущелье достигало в ширину шагов двести; на самом его дне вилась маленькая узкая речушка, которую легко можно было перейти вброд. У воды зеленела трава и кустарник, а также росло несколько деревьев.

Краснокожие были сняты с лошадей, но на земле им снова стянули ноги лассо. Лишь теперь настал подходящий момент для настоящего приветствия, и им тотчас воспользовались. Те, кто до сих пор еще не был знаком, быстро познакомились, и через несколько мгновений не было слышно других обращений, кроме как на «ты». Исключением служили, конечно, Файерхэнд, Шеттерхэнд, Виннету, лорд и инженер.

Все подкрепились провиантом, который был у группы Олд Файерхэнда, после чего настал час решать судьбу краснокожих. Тут мнения разошлись. Виннету, Олд Файерхэнд и Олд Шеттерхэнд были готовы дать им свободу, но остальные требовали строгого наказания.