— Ну, я выполнила свой долг. — Мариан поправила взлохмаченные волосы. Где-то во время сражения она потеряла шляпу, а ее накрахмаленная блузка и шорты промокли, однако выглядела она элегантно, как всегда, а в голосе звучало неизменное добродушие: — Сдаешься, янки?

— Да, мадам! — крикнул Мэт из воды. — Я разбит наголову.

— Тогда поднимайся на борт, дорогой.

Мэт подплыл к трапу и опасливо покосился на Тейт.

— Мир?

— Мир, — согласилась она и, когда Мэтью схватился за ее протянутую руку, прищурилась. — Даже не думай об этом, Лэситер.

Но он подумал, и мысль стянуть ее в воду показалась очень привлекательной, хотя… мщение может подождать. Мэтью подтянулся и выбрался на палубу.

— Я и представить себе не могла, что ты окатишь маму.

Мэт ухмыльнулся:

— Иногда приходится страдать невиновным. А она бесподобна. Тебе повезло.

— Да.

Тейт устроилась рядом с ним на скамье у поручней, вытянула ноги.

— Ты никогда не рассказывал о своей матери.

— Я плохо ее помню. Она сбежала, когда я был совсем маленьким.

— Сбежала?

— Мы жили тогда во Флориде. Отец и Бак строили яхты, подрабатывали ремонтом, но денег не хватало. Родители часто ссорились. Как-то она отослала меня к соседям. Сказала, что у нее много дел, а я болтаюсь под ногами. Когда я вернулся, ее уже не было.

— Какой ужас! Мне очень жаль.

— Мы это пережили. — За долгие годы обида притупилась, но изредка еще напоминала о себе. — После смерти отца я нашел бумаги, касающиеся развода, и письмо адвоката, пришедшее года через два после ее побега. Она отказывалась от опеки и права посещения. Ей нужна была свобода, и она ее получила.

— И ты ее больше не видел? — Тейт не могла понять, как мать, любая мать, могла так хладнокровно отвернуться от своего ребенка. — Никогда-никогда?

— Ни разу. Она жила своей жизнью, мы — своей. Мы часто переезжали с места на место. Восточное побережье, Калифорния, острова. И иногда нам везло. А во время спасательных работ в заливе Мэн отец познакомился с Ван Дайком.

— Кто это?

— Сайлас Ван Дайк. Убийца моего отца.

— Но… — Тейт побледнела. — Если ты знаешь, кто…

— Я знаю, — тихо сказал Мэтью. — Они были партнерами около года. Ну, может, не партнерами, поскольку отец работал на него. Ван Дайк — один из тех воротил, кто может купить все, что пожелает. Ван Дайк искал амулет, путь которого проследил до корабля, затонувшего у Большого Барьерного рифа.

— И нанял твоего отца?

— Отец был лучшим, а Ван Дайк хотел только лучшего. Отец научил его всему и сам попался на крючок: легенда захватила его. «Проклятие Анжелики».

— Что это значит? Бак о нем тоже говорил.

— Это колье. — Мэтью подошел к ящику-холодильнику, выудил две банки пепси. — По преданию, оно принадлежало колдунье, которую сожгли в тысяча пятьсот каком-то году где-то во Франции. Золото, рубины, бриллианты. Бесценное колье. Но Ван Дайка интересовала его власть. Он даже заявлял, что между ним и той колдуньей существует какое-то родство. — Мэтью снова сел, протянул Тейт холодную банку. — Чушь, конечно, но часто убивают и за меньшее.

— Какого рода власть?

— Колдовство, — фыркнул Мэтью. — Если хозяин может контролировать колье, то оно приносит несметные богатства и власть. Если же колье подчиняет себе хозяина, тот теряет самое дорогое.