Для обмана использовались любые предлоги, на первый взгляд похожие на правду. К примеру, ни у одного из охранников не вызвала сомнений ложь, что один из их высокопоставленных членов делегации слег с пищевым отравлением и капитан просит агента срочно прибыть на место происшествия.

Как только очередной египетский охранник входил в каюту, за ним закрывали дверь, и террорист, исполнявший роль палача, хладнокровно посылал ему пулю в сердце. Затем тела складывали в спальне, а кровь быстро смывали.

Когда подошла очередь мексиканцев, у двоих охранников Де Лоренцо возникли подозрения – и они отказались входить в каюту. Справиться с ними в темном коридоре было делом нескольких секунд. Ни один из несчастных не успел поднять тревогу.

Так один за другим были уничтожены все агенты египетской и мексиканской службы безопасности, всего двенадцать человек. Осталось только два египтянина и три мексиканца, которые стояли у дверей кают своих лидеров.

Темнота быстро сгущалась. Аммар снял капитанскую форму и натянул черный хлопковый костюм. Затем он стянул латексную личину и надел на лицо маску клоуна.

Он как раз затягивал на поясе тяжелый ремень с двумя автоматическими пистолетами и радиопередатчиком, когда в дверь, предварительно постучавшись, вошел Ибн-Тельмук.

– Осталось пятеро, – доложил он, – их можно взять только открытым штурмом.

– Хорошая работа, – сказал Аммар. – Больше нет смысла прятаться. Уберите их, но предупреди наших людей, чтобы соблюдали осторожность. Не хочу, чтобы Хасан или Де Лоренцо случайно пострадали.

Ибн-Тельмук кивнул и отдал распоряжения террористу, ожидающему за дверью. Потом он снова взглянул на Аммара и уверенно улыбнулся:

– Все будет в порядке.

Аммар махнул рукой в сторону большого медного хронометра, висящего над столом капитана Коллинза.

– Уходим через тридцать семь минут. Соберите всех пассажиров и членов экипажа, кроме судовых механиков. Позаботьтесь, чтобы в машинном отделении все были на своих местах, когда я отдам приказ. Остальные пусть сидят в пассажирском салоне. Пора нам открыться и выдвинуть требования.

Ибн-Тельмук не ответил. Он стоял не двигаясь, лишь по его физиономии медленно расползалась улыбка, обнажая все имеющиеся в наличии зубы.

– Аллах уготовил нам великое будущее, – изрек он.

Аммар не смог скрыть иронии:

– Мы будем лучше знать это по прошествии пяти дней.

– Он уже послал нам хороший знак. Она здесь.

– Она? О ком ты говоришь?

– Гала Камиль.

Сначала Аммар не понял, в следующий момент не поверил.

– Камиль? Она здесь, на судне?

– Она поднялась на борт менее десяти минут назад, – ответил сияющий Ибн-Тельмук. – Я поместил ее в одну из кают, предназначенных для женской части экипажа, и приставил охрану.

– Аллах воистину благосклонен к нам, – молвил Аммар.

– Да, он направил муху прямо в сеть к пауку, – добавил Ибн-Тельмук, – и дал тебе второй шанс убить ее от имени Ахмеда Язида.

В сгущающихся сумерках прошел короткий тропический дождь. Небо очистилось, дождевые тучи уплыли на север. На улицах Пунта-дель-Эсте и на судах в гавани снова засверкали огни, отбрасывая на воду разноцветные блики.

К борту судна сенатора Питта доставил легкий катер. Ему показалось странным отсутствие огней на «Леди Флэмборо». Судно выглядело темным и пустынным, особенно по сравнению с ярко освещенными судами по соседству.

Держа в руках портфель, сенатор спрыгнул на узкую полосу трапа.