– Не имея никаких указаний на направление, эта работа с самого начала была обречена на провал, – вздохнула Лили.

– Во всем виновата халатность Руфинуса, – вмешался Сэндекер, решив блеснуть остроумием. – Он обязан был ежедневно заносить в журнал свои координаты и пройденное расстояние.

– Он имел строгий приказ не вести никаких записей.

– А они умели в те времена определять свое местонахождение? – спросил Джордино.

Лили кивнула:

– Гиппарх определял положение наземных ориентиров, высчитывая их широту и долготу еще за сто с лишним лет до нашей эры.

Сэндекер сложил руки на животе и с любопытством взглянул на Питта поверх очков для чтения.

– Мне знаком этот отсутствующий взгляд. У тебя определенно появилась какая-то идея, – сказал он.

Питт сгорбился на стуле.

– Мы оценивали факты и строили предположения, не учитывая личность человека, составившего план вывоза сокровищ Александрийской библиотеки.

– Юния Венатора?

– Это был блестящий ум, – продолжал Питт, – современники характеризовали его как смелого экспериментатора, не боявшегося вторгаться в те отрасли, которые другие ученые считали запретными. Мы упустили один момент. Надо было поставить вопрос следующим образом, где бы мы спрятали величайшую коллекцию сокровищ литературы и искусства своего времени, будь мы на месте Венатора.

Первым подал голос Йегер:

– Лично я продолжаю считать наиболее вероятным вариантом Африку, за Кейптауном вдоль восточного побережья обязательно найдется подходящая река.

– Тем не менее твои компьютеры ничего не обнаружили.

– Да, – признал Йегер, – ни одного совпадения. Но ведь одному Господу известно, как изменился материк за шестнадцать веков.

– А разве не мог Венатор повести флот на северо-восток в Черное море? – спросила Лили.

– Руфинус вполне определенно говорил о путешествии продолжительностью пятьдесят восемь дней, – возразил Джордино.

Сэндекер, попыхивая сигарой, кивнул:

– Да, но если его флот был застигнут непогодой или был вынужден сражаться со встречными ветрами, тогда за этот срок они могли одолеть менее тысячи миль.

– Адмирал хочет сказать, – уступил Йегер, – что древние суда были сконструированы таким образом, чтобы плыть по воле волн и ветра. Их парусное оснащение было недостаточно эффективным для плавания против ветра. Неблагоприятные погодные условия вполне могли снизить скорость их передвижения на восемьдесят процентов.

– Не забывайте, – вмешался Питт, – что Венатор погрузил на свои суда четырехкратный запас продовольствия.

– Он с самого начала планировал длительное путешествие, – сказала увлекшаяся рассуждениями Лили. – Венатор не собирался каждые несколько дней причаливать к берегу, чтобы пополнить запасы продовольствия.

– Иначе говоря, – сказал Сэндекер, – если Венатор хотел сохранить свое путешествие в секрете, он должен был держаться подальше от берега, чтобы не оставлять следов.

Питт покачал головой:

– Как только суда миновали Гибралтарский пролив, необходимость в соблюдении секретности исчезла. Венатор вышел в открытое море и волен был плыть в любую сторону. Византийские военные суда, отправленные за ним в погоню, так же как и мы, оказались бы сбитыми со следа.

Йегер заинтересованно уставился на Питта:

– Итак, мы пытаемся примерить на себя туфли Венатора, или его сандалии, уж не знаю, что носили в ту эпоху.