— Понятно. Только надоест тебе самогон жрать да бездельничать.

— Тогда в Москву приеду. Служебная-то хата за мной останется до выделения постоянного жилья. А в Москве есть чем заняться.

— Нормальным людям, Рома. — Седов вздохнул. — А мы не такие. Мы люди войны, покой нам противопоказан.

— Поживем — увидим.

Седов поднялся, прошелся по кабинету и проговорил:

— Ты меня послушай. Не хочешь служить в штабе, дело твое. У тебя еще есть шанс вернуться в отряд.

Николаев с удивлением посмотрел на командира и сказал:

— Не понял! Какой, Валера, шанс, если медкомиссия списала меня?

— И тем не менее он есть. Я с Белоноговым разговаривал. Если ты не вдашься в пьянку, не плюнешь на себя, а займешься собой, постараешься восстановить боевую физическую форму, то через год генерал выведет тебя на повторную медицинскую комиссию. Возможно, он добьется переосвидетельствования и раньше. В случае положительного результата, признания тебя годным для службы в спецподразделениях, последует призыв из запаса. Ты вновь будешь введен в строй отряда, если его не разгонят до того времени. Даже если так случится, то боевую группу «Тень» начальство обязательно сохранит. Вернешься?

— Ты это серьезно, Валера?

— Я передал тебе то, что услышал от генерал-полковника Белоногова. Он, как ты знаешь, слов на ветер не бросает. Генерал просил меня поговорить с тобой, что я и делаю.

— Год, говоришь? — задумчиво произнес Николаев. — Это пустяки. Но мне нужна программа восстановления и консультации.

— Майор Цейман составит для тебя программу и проконсультирует, если понадобится.

— Он же тоже на пенсию собирался.

— Уйдет Цейман, придет другой. Без помощи ты не останешься. Так что я бы тебе посоветовал отозвать рапорт, пока не поздно, и пойти служить в штаб.

— Нет, — категорично заявил Николаев. — В штаб не пойду. Какая там у прапорщика должность? Мальчик на побегушках. Даже в секретном отделе. Или мелкая канцелярская крыса. Это, Валера, не для меня.

— Смотри сам. Я не могу навязывать тебе решение. Что в пакете? Водка?

Николаев улыбнулся и ответил:

— Не только. Есть вискарь, коньяк и закуска.

— Зачем?

— Ну ты даешь, командир? Должен же я проставиться ребятам по случаю скорого завершения карьеры! Пусть и временного, во что мне, признаться, верится с трудом.

Седов посмотрел на боевого товарища и заметил:

— По-моему, ты уже выпил.

— Конечно. Из штаба сразу поехал в кабак, — подтвердил Николаев.

— Странно, что не разнес его. Или я заблуждаюсь?

— Не разнес. Повода не представилось. Встретили как обычно, заказ приняли быстро, официант вел себя до блевоты вежливо, и в зале пусто. Не к кому было прицепиться. Так и посидел в тоске да печали. Потом заглянул я в супермаркет и поехал сюда.

— Пьяный за рулем!

— Да какой я пьяный? Принял-то всего триста граммов. А что это для меня? Затравка!..

— Так ты решил закончить пьянку здесь, на режимном объекте?

— Ты о чем, командир? Для пьянки пришлось бы машину спиртного завозить, а у меня водки полтора литра, бутылка виски да пузырь «Арарата». Какая тут может быть пьянка? Так, посидим немножечко, если, конечно, ты разрешишь.

Седов вздохнул и проговорил:

— И разрешить отвальную на объекте не имею права, и запретить не могу, не по-человечески будет. Но проставишься ты вечером, после ужина.

— Так, может, тогда еще пойла прикупить?

— Рома, кому, как не тебе, должно быть известно, что у нас стоит только начать, а потом конца-края не видно.