Вздыхая и хмуря брови, Дарт следил, как три десятка волосатых под командой Оша топают к галере, разбрызгивая воду. Их шкуры лоснились, бугрились мощные загривки, вздувались мышцы на спинах и плечах, раскачивались молоты в сильных лапах… Какие гребцы пропадают!.. – подумалось ему. Но, к сожалению, эта идея была неосуществимой.

    Он повернулся к вождю.

    – Хороший хак.

    – Хороший, – согласился Вау. – Много дерево харири. Харири долго гореть, хорошо.

    – Не гореть. Криби взять хак тиан, взять свой самка, плыть река. Долго плыть.

    Нижняя челюсть у Вау отвалилась, губа свисла чуть ли не до груди. Кажется, он был изумлен.

    – Не гореть? Взять хак, плыть река? – Вождь возмущенно фыркнул. – Дат кусать плохой капа, его голова выпадать шерсть!

    Это означало, что собеседник отведал тухлого мяса и в результате тронулся умом. Но Дарт решил попытаться еще раз.

    – Криби плыть река новый место. Хороший место – много хак-капа! Много тири, много ко, много вкусный даннит! Криби кусать всех в новый место, стать толстый!

    – Криби кусать всех в старый место, – мудро заметил Вау, почесал мохнатую грудь и отошел в сторонку.

    Каменный молот в лапах Оша грохнул о доски, потом ударили кувалды и дубины остальных, жалобно заскрипело дерево, борт треснул, и в нем возникла большая зияющая дыра. Дарт отвернулся, страдальчески скривил губы и быстрым шагом покинул пляж. «Ненасытен человек в своих желаниях, – мелькнула мысль, – дай ему женщину, и он потребует шале с фонтаном, мягким ложем и бархатными покрывалами. Или корабль с гребцами…»

    Корабль – увы! – пойдет в костер, но вместо шале имелась пещера, а вместо бархата – мох. Еще была женщина – возможно, колдунья и ведьма, но привлекательная и, надо думать, компетентная в местных нравах, что являлось новым, сулившим надежду обстоятельством. По дороге к своему жилью Дарт обдумывал эту мысль. С Нерис ему повезло, однако везение лишь тогда решает насущные проблемы, когда из него удается извлечь максимум полезного. Он не страдает более от одиночества, он спас весьма приятную особу, и что же дальше? Какой от нее прок?

    «Прок, пожалуй, есть, – подумал он, ощупав плечо с заживающей раной. – У этой женщины, ширы Трехградья, не отнимешь уменья врачевать, пусть даже странным способом!» Но способы анхабов, возвращающих жизнь мертвецам, казались еще удивительней и необычней, и потому случившееся не беспокоило Дарта. В данном вопросе он обладал широким кругозором и был не против целителя-прилипалы или целителя-вампира, если их старания шли ему на пользу.

    От пещер тянуло дымом и мерзким запахом паленого – криби собирались завтракать. Приблизившись к своему жилью, он услышал шум – треск кустов, женские вопли, пронзительный визг Броката и сопение волосатых. Пара юнцов гонялась за Нерис в виноградных зарослях, то ли желая развлечься, то ли с иной, гастрономической целью. Для этих своих экзерсисов они, вероятно, подстерегли момент, когда Нерис покинула пещеру; внутри ее никто бы не тронул, так как жилище Дарта являлось для дикарей безусловным табу.

    Он запустил камнем в одного негодяя, а другого свалил наземь ударом в челюсть, пнув на прощание башмаком. Юнцы уползли, виновато поскуливая. Впрочем, вина их была не слишком большой – в пещеру они не совались, а кусты как-никак территория общая.

    Покончив с этим делом, Дарт осмотрел женщину и ее крылатого спутника.