— Для работающих предусмотрен больший паёк. А жить в этом прицепе вы больше не можете. Я получил приказ переставить его во внутренний двор комендатуры, а туда посторонним вход воспрещён, — нехотя признался Димка.

— Значит, мы больше не увидимся? — тихо всхлипнула женщина.

— Да нет же! Я буду служить здесь, и вы всегда можете прийти сюда во второй половине дня, — решительно возразил солдат.

— И что ты тут будешь делать? — продолжала допрашивать его Настя.

— Днём по стройкам, на тракторе, а ночью внутренний периметр комендатуры охранять.

— Один?!

— С Султаном. Он ведь тоже на службе, — улыбнулся парень.

— Ещё скажи, что на него и паёк выделяют, — не поверила женщина.

— Выделяют, — с серьёзным видом кивнул солдат. — Его ведь не покорми, он примется ночными прохожими питаться.

— Это шутка такая? — растерялась Настя.

— Какие тут на фиг шутки. Это зверь. Хищник. И шутить с ним не стоит, — вздохнул солдат, задумчиво глядя на мирно спящего пса.

— И ты не боишься оставаться с ним один на один?

— А чего тут бояться? Охотиться он начнёт, если совсем оголодает. А пока у меня пайка есть, и он поест. Одному мне кусок в глотку не полезет, если рядом кто-то голодный.

— Ясно. И куда нам идти? — грустно вздохнула Настя.

— Подождите меня тут. Я трактор переставлю и отведу вас. Заодно попробую узнать что-нибудь про родителей, — решительно ответил парень, выбираясь на улицу.

Дождавшись, когда попутчицы покинут прицеп, он запустил двигатель и, подъехав к железным воротам с приваренными к ним железными звёздами, громко посигналил. Вышедший из неприметной двери солдат окинул трактор долгим, цепким взглядом и, кивнув, снова исчез в проходной. Раздался гул мотора, и ворота медленно разъехались в разные стороны. Парень осторожно поддал газу, и трактор медленно вкатился во двор. Глядя, как ворота сомкнулись, Настя вдруг испуганно подумала, что они просто отсекли их с Нюськой от всего доброго, что было с ними во время бегства.

Но вскоре дверь проходной открылась, и на улицу вышел Димка, привычно поправляя на плече ремень автомата. Облегчённо вздохнув, Настя радостно улыбнулась и, шагнув к парню, проворчала:

— Я уж думала, тебя оттуда не выпустят.

— С чего вдруг меня не должны выпускать? — не понял Димка. — Я теперь солдат комендантской роты. Так что всё в порядке.

— Куда идти? — спросила Настя, решительно беря его под руку.

— К центру города. В администрацию города, — ответил Димка, оглядываясь и вспоминая полученные от дежурных по КПП указания.

Минут через сорок они подошли к некогда помпезному, а теперь изрядно потрескавшемуся зданию. Задумчиво оглядев мрачную толпу людей, ждавших непонятно чего, Димка неопределённо хмыкнул и решительно направился прямо к дверям. Стоявший у входа полицейский, пожилой, почти совсем седой дядька, увидев вооружённого солдата в сопровождении женщины и ребёнка, чуть посторонился, пропуская их в здание, и, положив руку на кобуру с табельным пистолетом, тихо спросил:

— Кто такие? Зачем?

— Беженцы. На регистрацию. Приехали вместе с выжившим солдатом. Комендант приказал проводить и помочь устроиться. Как-никак, армия спасла, — моментально нашёлся Димка.

— Второй этаж, кабинет двести десять. Только напрасно всё это. Жилья всё равно нет, — вздохнул полицейский, отступая в сторону.

— А пайки?

— Ну с этим пока порядок.