— Генри! — нервно воскликнул Бейли.

— Здесь он тебя не тронет, — успокоил его Генри. — Ты ведь знаешь, я никого не принуждаю давать показания. Беда в том, что я не смогу защитить тебя, когда вы отсюда уйдете. Но можешь быть совершенно уверен: если ты попадешь в больницу, Кей Эл попадет в кутузку.

Бейли перевел взгляд с Генри на Кей Эла и обратно.

— Она не хочет рассказывать об этом сама. Боится скандала. Вы ведь знаете наш город, — заговорил он.

Кей Эл собрался было что-то возразить, но, поймав предостерегающий взгляд Генри, прикусил язык. Кем бы ни был человек, втянувший Бейли в мошенничество, он сделал это очень ловко. Уж лучше сидеть, помалкивать и слушать.

— Этот город — куча дерьма, — сказал Кей Эл. — Давай, продолжай.

Около полудня Мэдди затормозила у светофора рядом с банком. Харолд Уайтхед собирался закрывать двери, и, пока Мэдди с удивлением думала о том, что президенту банка не пристало исполнять обязанности швейцара, он распахнул дверь и выпустил из помещения Кендэйс. Она была одета в свой обычный бежевый костюм и несла в руке сумку из светлой кожи.

В другой ее руке был чемодан.

— Эй! Кендэйс! — крикнула Мэдди из «мустанга». — Подожди минутку!

Кендэйс обернулась, увидела Мэдди и помахала рукой, сжимавшей сумку, но не остановилась.

— Кендэйс! — завопила Мэдди. Светофор упрямо не переключался с красного. — Кендэйс! Кендэйс!

Кендэйс продолжала вышагивать плавной походкой уверенной в себе женщины, которую — вот незадача! — поразил внезапный приступ глухоты.

— Ну погоди, — сказала Мэдди и выбралась из машины, оставив ее в самом центре перекрестка. Как только она ступила на тротуар, красный свет сменился зеленым, и послышались автомобильные гудки.

Черт с ними.

— Кендэйс! — еще раз крикнула Мэдди и побежала следом.

На сей раз Кендэйс остановилась; ей просто некуда было деваться.

— Я спешу, Мэдди! — крикнула она в ответ. — На День труда приходится три выходных подряд, и мне нужно успеть на самолет. — Она повернулась, собираясь двинуться дальше. — Поговорим во вторник!

— Нет, во вторник будет слишком поздно. — Мэдди ринулась вперед и ухватилась за ручку чемодана Кендэйс. — Я хочу поговорить с тобой немедленно.

Прохожие отворачивали лица, жадно наблюдая за отражением происходящего в зеркальной витрине «Ревко».

— Послушай, Мэдди… — Кендэйс попыталась вырвать у нее чемодан, но Мэдди изо всех сил вцепилась в ручку, за которую тянула Кендэйс.

— Нам нужно поговорить, — повторила она.

— Мэдди, я знаю, в последнее время тебе довелось немало пережить, — успокаивающе произнесла Кендэйс, — но я действительно должна спешить, иначе не успею на самолет.

— Со всеми этими деньгами? — спросила Мэдди и одним резким движением расстегнула молнию сумки Кендэйс.

Из сумки выпорхнула целая кипа изящного шелкового белья, за которым последовали весьма дорогие на вид бежевые с золотым отливом костюмы, и Кендэйс предприняла отчаянную, но безуспешную попытку подхватить их на лету, прежде чем они упали на тротуар.

Денег в сумке не оказалось.

Кендэйс выпустила из рук чемодан, глядя на Мэдди словно на сумасшедшую. Ей на помощь кинулись несколько человек, среди которых была подруга матери Мэдди.

— Мэдди, дорогая, — сказала она.