— В душе ты один из нас, Дрей, — сказал тогда Ахрам. — Твои познания в нашей науке и так уже намного глубже обычных для человека твоих лет. Присоединяйся к нам! Присоединяйся к нам, Дрей Прескот, стань тодалфемом. Тебе понравится здешняя жизнь.

В иное время, в ином краю у меня, возможно, и возникло бы такое искушение.

Но — существовала Делия на-Дельфонд.

Существовали ещё и Звездные Владыки; существовали также и Саванты; но, самое главное — была Делия Синегорская, моя Делия.

— Благодарю за любезное предложение, Ахрам. Но это невозможно. У меня иная судьба…

— Если это потому, что все мы кастраты, и тебе тоже придется подвергнуться этой операции, то, могу тебя заверить, это маловажно по сравнению со знаниями, приобретенными…

— Дело не в этом, Ахрам, — покачал я головой.

Он отвернулся.

— Трудное это дело — найти подходящих молодых людей. Но если не станет больше тодалфемов, то кто же тогда будет предупреждать рыбаков, мореплавателей на их величавых кораблях, жителей прибрежных городов? Ибо внутреннее море — спокойное море. Морская гладь здесь ровная, мирная. Когда надвигается шторм, человек видит, как собираются тучи, чувствует перемену ветра и, приготовившись к бризу, говорит себе: «Скоро шторм», а потому ищет убежища в гавани. Но — кто может предупредить его, когда накатывают приливы, способные все разбить в щепы, сокрушить и уничтожить, если на Дамбе Давних Дней не закроют шлюзовые ворота?

— Тоделфемы не исчезнут, Ахрам. Всегда найдутся юноши, готовые принять этот вызов. Не дрейфь.

Когда настало время уходить, я пообещал тодалфемам остановиться по пути к Внешнему океану и сказать им «лахал». Также я пообещал себе осмотреть эту чудесную Дамбу Давних Дней, её ворота и шлюзы, так как, судя по Великому Каналу, она должна быть инженерными сооружением колоссальных масштабов.

Тодалфемы подарили мне приличную тунику из белой ткани и сумку, в которую положили любовно завернутый в листья запас батонов хлеба, немного сушеного мяса и фрукты. За спину я повесил обильно усыпанную палинами ветку. После чего, обмотав вокруг пояса скатанную кольчужную рубашку и наголовник и с мечом, висящим на паре ремней у меня на боку, в сандалиях на ногах, я тронулся в путь.

Они вышли проводить меня всей толпой.

— Рембери! — попрощались они. — Рембери, Дрей Прескот!

— Рембери! — крикнул я в ответ.

Я знал, что если попытаюсь сейчас выбрать какой-то другой курс, меня тут же вышвырнут обратно на Землю. Хотя мне очень хотелось устремиться на всех парусах к Делии, хотя я до безумия жаждал снова заключить её в объятья — я не смел сделать ни одного явного шага в её направлении.

Я угодил в капкан каких-то планов Звездных Владык или Савантов — хотя подозревал, что эти спокойные, серьезные люди желали мне добра, хотя они и выставили меня из рая. И был уверен: стоит мне попытаться подняться на борт корабля, идущего в Вэллию, как меня немедленно поглотит та окутывающая голубизна, а очнусь я в каком-нибудь отдаленном краю Земли, планеты, на которой родился.

Поскольку меня не снабдили ни зоркой, ни вавом — верховыми животными Великих Равнин Сегестеса, — мне пришлось идти пешком. Так я и прошагал почти все шесть буров[9].

Будущее меня совершенно не заботило. Этот раз отличался от всех других разов, когда я шел навстречу опасностям и приключениям. Я мог попробовать наняться в солдаты. Мог устроиться матросом на корабль. Это не имело значения. Я знал, что силы, игравшие мной и гнавшие меня неизвестно куда, направят меня совершить то чего они там для меня наметили.

Не обвиняйте меня. Если вам кажется, будто меня радовал такой оборот дела, то вы прискорбно заблуждаетесь.