В голове родился рокот, стал оглушающим, затем все поглотила темнота.

В носу свербело так сильно, что Ивар не выдержал и чихнул. Чих гулко отдался в груди, вызвал боль в правом боку.

– Чихает, значит – жив, – сказал кто-то рядом, и в его голосе легко читалось облегчение.

Ивар поднял веки и обнаружил рядом Арнвида. В блеклых глазах эриля таилось беспокойство, зато стоящий тут же Нерейд скалил белые зубы.

– Оклемался, конунг, клянусь Мьёлльниром, – сказал он. – А то мы уж думали…

– Чем закончилась схватка? – спросил Ивар, силясь подняться на локтях и с удивлением обнаруживая, что руки подламываются.

– Лежи! – буркнул Арнвид. – Рано еще шевелиться. Ушли проклятые, сумели драккар оттолкнуть и взялись за весла.

– Что же вы за ними не пошли?

– Без конунга? – эриль покачал головой и дернул себя за бороденку. – Не годится без головы на рать идти, а предводитель для дружины не меньше чем та же опора шлема…

– Ясно, – досада оказалась столь сильной, что Ивару захотелось взвыть, подобно охотящемуся волку, и вцепиться во что-нибудь зубами. – А что со мной такое? Не мог же я сомлеть от обычной раны.

– Тебя поразили зачарованным оружием, – Арнвид закряхтел и поднял с земли обломок щита – доску с выжженными на ней рунами. Еще в пылу боя они показались Ивару странными, теперь же он понял, что угловатые значки имеют мало общего с обычным Футарком. – Не отравленным, а усиленным рунами.

– Что это за знаки? – Нерейд потянулся к щиту.

– Стой… – предупреждение эриля запоздало.

От одного из значков в тянущийся к нему палец ударила крохотная алая молния, зашипело, запахло паленым, и рыжий викинг отскочил, тряся пострадавшей рукой.

– Что это такое? – удивился Ивар.

– Я не думаю, что во всех Северных Землях найдется более дюжины людей, которым известны эти знаки, – проговорил Арнвид. – Это руны инеистых великанов, полные злой силы, созданные несчетные века назад, в те времена, когда асы только создавали Мидгард…

– Руны великанов? – Нерейд от изумления даже перестал дуть на палец.

– Они самые, – кивнул эриль. – Их всего тринадцать штук, и нанесенные на клинок в особом порядке, они делают его несокрушимым и смертоносным. Ты и так сопротивлялся их воздействию очень долго. Как только устоял на ногах…

– Человек сильнее любых рун, если он лишен трусости, – ответил Ивар, напрягая мышцы, чтобы сесть.

Сердце заколотилось, по всему телу выступил пот, но через мгновение конунг сидел, опираясь на одеяло.

Некоторое время отдыхал, и только потом смог оглядеться. Неподалеку виднелся трещащий костер, около которого сидели викинги, взлетали к темнеющему небу искры. Дальше вздымались скалы, с легким шорохом набегали на берег волны.

Арнвид поглядел на конунга с укором, но тот не обратил на это внимания.

– Теперь для меня дело чести – догнать ублюдка, сражавшегося подлым оружием! – сказал Ивар достаточно громко, чтобы его слышали все. – Для всех нас… Перебить его подручных, а самого Храфна принести в жертву Тору, чей молот защищает нас от злобы великанов!

– Дело чести, – кивнул Нерейд, тряхнув кудрями цвета спекшейся крови.

– Дело чести, – прогудел Кари.

Дружинники у костра завопили, гневно и радостно.

Ивар бессильно рухнул на землю, его трясло, по телу гуляли волны слабости. Некоторое время боролся с ней, а затем позволил беспамятству поглотить себя.