- Анафаза, - сказал я себе, в то время как делал запись на второй строке.

- Можно мне? - спросила она.

Я поднял на нее глаза и удивился, увидев, что она ждала, наполовину протянув к микроскопу руку. Она не выглядела напуганной. Неужели она и вправду думает, что я мог ошибиться с ответом?

Я не мог ничего поделать и улыбнулся обнадеживающему взгляду на ее лице, когда придвинул микроскоп к ней.

Она посмотрела в окуляр с рвением, которое быстро пропало. Уголки ее губ опустились.

- Препарат номер три? - спросила она, не поднимая глаз от микроскопа, но протянув руку. Я опустил следующий препарат в ее руку, не позволив моей коже на этот раз коснуться ее. Сидеть рядом с ней было все равно, что сидеть возле горящей лампы. Я мог почувствовать, как слегка нагреваюсь до более высокой температуры.

Она не смотрела долго на препарат.

- Интерфаза, - сказала она небрежно - возможно пытаясь таким путем звучать тверже - и придвинула микроскоп ко мне. Она не притрагивалась к бумаге, но ждала, когда я запишу ответ. Я проверил - она вновь была права.

Таким образом, мы закончили работу, перекинувшись лишь словом и не встречаясь глазами. Мы единственные сделали лабораторную - остальные в классе были усердно ей заняты. Кажется, у Майка Ньютона были проблемы с распределением внимания - он пытался наблюдать за Беллой и мной.

- Надеюсь, у него ничего не получится, - подумал Майк, кисло наблюдая, за мной. Хмм... интересно. Я и не представлял себе, что парень будет питать ко мне какую-либо враждебность. Это было новым обстоятельством, столь же новым, как и появление этой девушки. И самым интересным было то, к моему удивлению, что это чувство было взаимным.

Я вновь взглянул на девушку, озадаченный величиной опустошения и потрясения охватившего меня, оттого что, несмотря на свою обыкновенность, не примечательную наружность, она портила мне жизнь.

Не то чтобы я не понимал, к чему клонил Майк. Она на самом деле была довольно симпатичной... по-своему. Лучше чем быть просто красивой, ее лицо было интересным. Не совсем симметричное - ее узкий подбородок не сопоставлялся с широкими скулами; крайне противоположное по цвету - ее кожа и волосы контрастировали, как белое и черное; а еще глаза, полные молчаливых секретов...

Меня вдруг пробрало от этих глаз.

Я уставился на нее, пытаясь угадать хотя бы один из этих секретов.

- Ты носишь линзы? - внезапно спросила она.

Какой странный вопрос.

- Нет. - Я едва не улыбнулся от идеи улучшить моё зрение.

-О, - промямлила она. - Я думала, что твои глаза другого цвета.

Мне вдруг вновь стало холоднее, так как я понял, что был, очевидно, не единственным, кто пытался сегодня разгадать секреты.

Я пожал одеревеневшими плечами и пристально посмотрел прямо перед собой туда, где учитель наматывал круги по классу.

Конечно, мои глаза изменились с того момента, как она впервые в них посмотрела. Готовясь к сегодняшнему испытанию, сегодняшнему искушению, я всю неделю охотился, насыщая свою жажду так сильно, как это возможно, превысив всякую норму. Я в избытке напился кровью животных, впрочем, большие перемены в лице были вызваны дурманящим ароматом, который держался в воздухе вокруг нее. Когда я смотрел на нее в прошлый раз, мои глаза были черны от жажды. Теперь же, в моем теле расплылась кровь, мои глаза были теплого золотистого оттенка. Светло-янтарные от моих чрезмерных стараний утолить жажду.

Очередной промах. Если б я знал, что она имела в виду этим вопросом, я мог бы просто сказать "да".

Я учился в этой школе с людьми уже два года, и она была первой, кто смотрел на меня настолько близко, чтобы заметить, что мои глаза меняют цвет. Остальные, хотя и восхищались красотой моей семьи, имели склонность быстро опускать глаза, когда мы возвращали им их взгляды. Они избегали нас, пропуская детали нашей внешности, инстинктивно пытаясь не понимать.