— А теперь, осталось только вручить вам это письмо. — Поверенный положил на стол большой белый конверт. — Инструкции написаны рукой покойного мистера Харкурта.
— Я нашла письмо среди его рубашек, — заговорила миссис Моуди. В ее голосе чувствовалось больше эмоций, чем обычно. Она не волновалась так даже тогда, когда думала о том, где будет жить, когда не сможет работать? О том, сумеет ли продержаться на обычную госпенсию? — Мистер Харкурт всегда очень бережно относился к своим вещам. Письмо лежало среди аккуратно разложенных совсем новых рубашек. Я разбирала их, чтобы отправить в благотворительный магазин, и нашла конверт. Я подумала, что письмо может оказаться важным. Ну а теперь, мисс Джорджия, принести чай?
— Мне лично не надо, спасибо, — быстро проговорил поверенный, застегивая портфель. — Мне нужно торопиться по делам. Я уже опаздываю.
Байнс, зажав в руках кепку, попрощался с Джорджией и вышел вслед за поверенным, торопясь обрадовать жену приятными новостями.
— Я бы выпила, миссис Моуди, — ответила Джорджия. — Мы с Джейсоном оба попьем чаю.
Когда экономка вышла из комнаты, Джорджия с интересом надорвала конверт.
— Интересно, что там?
— Раскрой и посмотри. — Джейсон надеялся, что голос не выдаст его волнения. Независимо оттого, что содержало это предсмертное послание, Джейсон не собирался никого ни за что осуждать. Он помнил слезы Джорджии на похоронах Гарольда, ее горе и думал: что же они друг для друга значили? Он не хотел это анализировать.
— А, действительно, что я думаю? — Она радостно улыбнулась ему и поманила к себе. — Давай прочитаем вместе!
Джейсон подошел к ней, так как обещал себе во всем ее слушаться. Несмотря на жару, царившую в комнате, по его спине пробежал холодок. Что его ждет?
Он стоял позади нее, пока она разворачивала сложенные листки, но не делал попыток разглядеть, что на них написано. У него перехватывало дыхание.
Потом Джейсон услышал, как она прошептала его имя, и, когда она откинула с лица волосы, он заметил, что ее лицо побледнело и мокро от слез. Он немедленно обнял ее, прижал к себе.
Джорджия нуждалась в защите, значит, он должен быть рядом.
— Ты… ты была сильно к нему привязана? Он с трудом выговаривал слова. — Я помню, как ты плакала на похоронах. — Джейсону очень хотелось, чтобы она все опровергла, но он не мог этого ждать. О чем бы ни писал ей Гарольд в прощальном послании, все снова вызовет слезы у нее на глазах.
— Привязана к Гарольду? — удивилась она. Не особенно.
— Тебе нет нужды лгать мне, — заверил ее Джейсон.
Она покачала головой. Чтобы лучше владеть собой, она даже закусила нижнюю губу.
— Я не лгу. Я стала лучше к нему относиться после того, как он прилетел в Нью-Йорк, чтобы сообщить о смерти Вивьен. — Она достала носовой платочек из кармана брюк. — Он раскаивался, все время извинялся, считал, что разрушил мою жизнь своей ложью. Я так и не решилась рассказать ему про ребенка и о том, что ты собирался на мне жениться, но поверил в его ложь. Он сильно переживал из-за того, что окончательно испортил мои и так не слишком хорошие отношения с матерью. И я не стала усугублять его мук.
— Ты его простила? — Джейсон снова обнял ее. Он помнил, как изменился Гарольд после смерти жены: стал задумчивым, рассеянным, недовольным собой.
— Какой смысл в том, чтобы помнить старые обиды, — ответила она, уткнувшись носом в его свитер. — Он часто писал мне, иногда я отвечала. Гарольд казался таким одиноким и грустным, что я не могла не пожалеть его. |