– Может случиться и так, что Дезире после своего выздоровления (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!) забудет о вас, – осторожно произнес профессор. – И вы навсегда потеряете ее любовь.

– Что?

– Да, голубчик, такое тоже случается! Пройдет болезнь, пройдет и любовь.

– Разве это обязательно? – растерянно спросил мужчина.

– Это весьма вероятно, скажем так.

– Я бы этого не хотел.

– Увы, мой друг, – наши желания не всегда зависят от нас.

В разговоре снова возникла небольшая пауза.

– Однажды мне приснился сон, – признался мужчина, – что Дезире здорова. И что она – не Дезире, а зовут ее Катя, Света или там Лена… И мы говорим о чем-то и не можем наговориться. Смеемся, целуем друг друга. Потом идем куда-то. Едем в путешествие. И все смеемся, смеемся, и такая радость переполняет меня! А потом я проснулся. И вспомнил, что ни разу не слышал ее смеха. Ни смеха, ни плача, – он сбился. – Знаете, это моя мечта – чтобы она добровольно решила остаться со мной, когда придет в себя.

В этот момент их разговор прервался – откуда-то из бокового коридора выплыла толпа студентов в белых халатах. Они шумно обсуждали что-то.

– Это деменция!

– Какая деменция, когда налицо типичное кататоническое расстройство!

– Иди к черту! Тоже мне, доктор Лектер…

– А ты алкоголик! – сердился кто-то в толпе.

– Тише, тише…

– А видели, как к Семеновой тот товарищ из десятой палаты привязался? Животики можно надорвать…

– И ничего смешного!..

– А я вам говорю, что это деменция…

Шумная толпа прошла дальше. Юные голоса эхом отзывались в широких коридорах старинного здания.

Женщина у колонн шевельнулась и стала медленно спускаться по лестнице. Складки белой одежды играли у ее ног, и были видны изящные светлые ботиночки на высоких каблуках.

Ее лицо было по-прежнему спокойно и равнодушно.

Остановилась перед своим спутником.

– Я хочу уйти отсюда, – негромко произнесла она, глядя куда-то в сторону. – Мне здесь не нравится.

– Но, милая… – терпеливо начал мужчина, взяв ее за руку.

– Я хочу уйти, – повторила она. Осторожно убрала руку и пошла к выходу.

– Голубчик, так что же мы решили? – спросил профессор, с интересом наблюдая за всей этой сценой.

– Вы же видите – она не хочет! – прошептал в ответ мужчина. – Она иногда бывает такой упрямой! Но ничего, я попытаюсь ее переубедить…

– Ну-ну… – без всякого энтузиазма пробормотал тот.

– Нет, я ее уговорю, и мы к вам вернемся. Завтра же, я думаю…

Но ни завтра, ни послезавтра, ни в другой день в стенах этого старинного здания с мраморными колоннами Дезире, равно как и ее спутник, больше не появлялась.

Часть первая

Ровно в половине седьмого зашуршала приборная панель на музыкальном центре, и комнату заполнили звуки «Венского вальса».

– Только этого не хватало!.. – сонно пробормотала Оля и ощупью нашарила на прикроватной тумбочке пульт дистанционного управления. Нажала на верхнюю кнопку, и музыка мгновенно затихла.

Вчера вечером Оля забыла отключить функцию будильника и теперь расплачивалась за свою рассеянность.

Она попыталась было снова задремать, но, как часто бывает, сон не захотел возвращаться.

Было тихо – воскресенье, и лишь изредка сквозь полураскрытую форточку доносилось шуршание проезжавших мимо машин.