Так старый витязь, сверстник твой,

         Не остывал душой с годами

         Под иззубренною мечами,

         Давно заржавленной броней.

         Всё дальше, дальше с каждым годом

         Вокруг тебя незримым ходом

         Ползет простор твоих корней,

         И, в их кривые промежутки

         Гнездясь, с пригорка незабудки

         Глядят смелее в даль степей.

         Когда же, вод взломав оковы,

         Весенний ветр несет в дубровы

         Твои поблеклые листы,

         С ним вести на простор широкий,

         Что жив их пращур одинокий,

         Ко внукам посылаешь ты.

«Пойду навстречу к ним знакомою тропою…»

         Пойду навстречу к ним знакомою тропою.

         Какою нежною, янтарною зарею

         Сияют небеса, нетленные, как рай.

         Далеко выгнулся земли померкший край,

         Прохлада вечера и дышит и не дышит

         И колос зреющий едва-едва колышет.

         Нет, дальше не пойду: под сению дубов

         Всю ночь, всю эту ночь я просидеть готов,

         Смотря в лицо зари иль вдоль дороги серой…

         Какою молодой и безграничной верой

         Опять душа полна! Как в этой тишине

         Всем, всем, что жизнь дала, довольная вполне,

         Иного уж она не требует удела.

         Собака верная у ног моих присела

         И, ухо чуткое насторожив слегка,

         Глядит на медленно ползущего жука.

         Иль мне послышалось? – В подобные

         мгновенья

         Вдали колеблются и звуки, и виденья.

         Нет, точно – издали доходит до меня

         Нетерпеливый шаг знакомого коня.

«Томительно-призывно и напрасно…»

         Томительно-призывно и напрасно

         Твой чистый луч передо мной горел;

         Немой восторг будил он самовластно,

         Но сумрака кругом не одолел.