Алана вложила во взгляд все свое сомнение и брезгливость. Пусть едущий рядом с ней мужчина был великолепен, но он казался чужим, холодным и мерзким. Он был один из тех, кто участвовал в Сборах и выпивал души. А, значит, человеческую жизнь не ставил ни во грош.

Но Бог по-другому истолковал ее взгляд.

— С вашей точки зрения мы идеальны, поэтому в глубине души вы будете желать нас.

— Где-то очень в глубине. Я, видимо, так глубоко не заглядываю. Кстати, хочу тебе сказать, что среди людей не водятся мужики с серебряными волосами.

— Да, надо изменить внешность.

Пару секунд ничего не происходило, а затем — Алана ахнула — зеленоглазый начал меняться. Вроде незаметно для глаз, но с каждой минутой он становился все менее похож на Бога. Серебристые волосы укоротились до плеч, посветлели, черты лица чуть исказились, на миг поплыли и вновь обрели четкость, появилась чуть заметая щетина. На изумленную девушку смотрел парень лет двадцати пяти, симпатичный, с тренированной фигурой и равнодушным выражением на бледном лице.

Изменилась и одежда: вместо темного облегающего костюме на Боге красовались теперь коричневые брюки из грубой ткани и такая же куртка, под которой виднелась светлая простая футболка. Лишь пояс остался неизменным.

Алана лишь до боли и хруста в суставах стиснула пальцы на поводьях. Такая небрежная демонстрация силы показала ей, что бесполезно идти против Богов.

Во всяком случае, в открытую.

Алана думала, что не захочет спать, погруженная в свои нелегкие мысли. Но уже через час девушка с трудом держалась в седле, то и дело клюя носом и рискуя свалиться на землю. Бессонная ночь, стресс и паника все же сделали свое дело. Больше всего девушка мечтала сейчас чудом перенестись обратно к себе домой и заснуть в любимой кровати. А проснувшись, убедиться, что ей просто привиделся дурной и страшный сон.

Увы, мечты так и оставались мечтами, а значит цепляться за них не стоило.

В очередной раз клюнув носом, Алана едва не соскользнула с жесткого скрипучего седла. Чудом ухватилась за поводья и выпрямилась, чувствуя, как свежий ветер залетает под вырез рубашки и заставляет кожу покрываться мурашками. В степи было гораздо теплее, чем в Руинах, но девушка продолжала дрожать. Тонкая рубашка была предназначена для прогулок по жаре, но никак не для скачки ночью.

Продолжая глядеть в темноту перед собой, в которой смутно угадывались силуэты редких деревьев и сверкали звезды, Алана опять почувствовала, как тяжелеют веки. Тряхнула головой и выпрямилась, украдкой щипая себя за руку. В следующее мгновение почувствовала, как ее резко дергают в сторону. Короткий полет и девушка оказалась сидящей верхом на другой лошади, перед Богом.

— Тихо! — прикрикнул он на дернувшуюся Алану. — Не хватало только, чтобы ты упала с лошади и сломала себе что-нибудь. Спи.

— А ты типа спать не хочешь? — девушку передернуло от того, что мужчина так близко. Но, увы, так и впрямь было лучше: ей не давали упасть, да и от его тела шло такое тепло, что Алана тут же согрелась и задала следующий вопрос:

— У тебя случаем не жар?

— Нет, я повысил температуру тела. — снизошел тот до объяснений. — Твой организм примитивен и слаб, ты можешь заболеть и это затруднит мое путешествие. Так что сиди, молчи и спи.

Алана была уверена, что не заснет в объятиях зеленоглазого. Но, спустя пять минут езды, сама не заметила, как провалилась в сон. И, расслабившись, прижалась к горячему твердому телу.

Глава четвертая

Норд мельком пожалел, что заставил ее уснуть. Пусть и на свой примитивный манер, но она его отвлекала. А сейчас ночь обступила со всех сторон, наполненная шуршанием выгоревшей травы под легким ветром.