– Только на одну ночь, – заискивающе попросила Мэгги.

– Каким бы непоправимым вредом вы ни грозили моему дому, вы женщина, а у вас на руках маленькие дети. Боюсь, вы находитесь в более выгодном положении. – Хозяин махнул рукой и вышел из гостиной.

– Мы вам так благодарны! – воскликнула Мэгги.

– Лучшая благодарность – поскорее покинуть мой дом, – ответил он, не оборачиваясь.

Но Мэгги было уже все равно, и, хотя предстояло коротать вечер с грубияном, в главном она преуспела: ее детей не выгнали на улицу, и появилась надежда на горячий чай.

Всякий раз, когда их взгляды встречались, сердце Мэгги начинало гулко стучать.

– У вас очень красивый дом, – сказала она, не сумев выдержать новый пристальный взгляд.

– Я знаю, – ответил хозяин дома и, помолчав, добавил: – Но все равно благодарю.

Мэгги почувствовала, что в действительности хозяин этой уединенной берлоги одинок и ему страшно хочется завести с ней беседу. С кем-нибудь.

– Вам не жутко оставаться здесь ночами? Кругом лес, а вы живете один.

– Я живу не один, – возразил он.

Мэгги открыла было рот, чтобы задать вопрос о членах его семьи, но тут же закрыла. Она и в самом деле умирала от желания знать, что подразумевалось под фразой «я живу не один», но черта с два он дождется ее расспросов.

– Но вы правы, – продолжил хозяин, – я люблю одиночество и тишину. Только в тишине гор рождается истина, которая так необходима мне в моей работе.

– И чем же вы занимаетесь? – с живейшим интересом спросила Мэгги.

– А вот это, леди, вас не касается, – грубо оборвал он. – Две комнаты на втором этаже я оставил открытыми. Одна для вас, другая – детям.

Смех музыкальным звоном разнесся по комнатам. В кухню, преследуемая Крисом, вбежала Лиззи, что-то крепко прижимая к себе ручонками.

– Малышка, что ты там прячешь? – смеясь, спросила Мэгги и поймала девочку в объятия.

Лиззи залилась смехом и, раскрывшись, выпустила из рук фарфоровую фигурку борзой собаки. Фигурка соскользнула на выложенный плиткой пол и развалилась на четыре части.

Мэгги явственно ощутила, как ее сердце провалилось в пятки. Ей понадобилось немало усилий, чтобы поднять тяжелый взгляд на того, кто продолжал сидеть напротив нее.

– Вы никчемная, дурная мать, а ваши невоспитанные дети похожи на вырвавшихся на свободу чертенят, – грозно прошипел хозяин дома и звучно раздавил каблуком обломки статуэтки.

– Мама, мамочка! – заплакали брат и сестра.

Мэгги прижала их кудрявые головки к своей груди и прошептала:

– Ничего, ничего. Просто дядя сегодня не успел поесть и его животик теперь на всех рычит.

– Так это животик на нас только что рычал? – доверчиво спросил Крис.

Мэгги подняла девочку на руки, а Криса взяла за руку и повела на второй этаж.

– Я скажу тебе по секрету: это был он, только не следует рассказывать об этом всем. Пусть это будет наша тайна.

Полюбовавшись природой, Мэгги ни на йоту не приблизилась к разгадке своего местонахождения, и от мысли, что ее и детей судьба находится во власти не пожелавшего представиться грубияна и женоненавистника, ее била дрожь. Дом стоял в такой непролазной глуши, что, даже если бы Мэгги влезала на самую высокую сосну и начала вопить и размахивать флагом, ее вряд ли услышали бы. В то, что поблизости от дома живет какой-нибудь супермен, Мэгги не верила.

В коридоре горела тусклая лампочка, а весь нижний этаж был погружен во тьму.