|
Но Маккензи, идущая под руку со своим отцом к алтарю в саду, не замечала никого, кроме Данте. Его темные глаза притягивали ее как магнит, а нежная улыбка говорила больше, чем тысячи слов.
— Я люблю тебя, Маккензи Роуз, — прошептал он, когда она подошла к нему. Посмотрев на него, она почувствовала себя так, словно у нее выросли крылья. — А я тебя, Данте. Тогда он наклонил голову и страстно поцеловал ее. За спиной у них раздались бурные аплодисменты, и только тактичное покашливание священника прервало этот поцелуй. — Какое бесстыдное нарушение традиции, — проворчал он, но его глаза улыбались. — Может, все-таки позволите мне прочитать речь? Он посмотрел поверх Библии на собравшихся гостей. — Дорогие братья и сестры… |
