— Определенно не знаете?

— Как перед матерью клянусь. А они кто? — кивнул допрашиваемый на рисунки.

— Кто?.. Бандиты. Налетчики! Банки потрошат.

— И госпожа тоже?

— И госпожа тоже. Знаете ее?

— Ответил же, нет. Первый раз вижу.

Миронов положил папку снова на стол и, подперев подбородок кулаками, уставился на допрашиваемого.

— Иван Михайлович… Господин, который попадает сюда по подозрению, крайне редко выходит на свободу невиновным. Мы просто так, случайно, никого не задерживаем. Девица, которую вы обидели, агент. Наш агент. Она спровоцировала, вы поддались. И теперь беседа у нас с вами будет длинной и трудной.

— Она была выпивши и подсела случайно.

— Значит, хорошо справилась с заданием. Ей выпишут за это хорошее жалованье, а с вами придется работать.

Китаец снова сглотнул сухость в горле, вдруг севшим голосом произнес:

— Мне нужен адвокат.

— Разумеется. Вы назовете нам имя подельника, который сбежал, и он приведет вам адвоката.

— Я не знаю, где его искать.

— Скажите имя и фамилию, мы найдем.

— Не помню. Не знаю.

Миронов улыбнулся.

— Из собственного опыта скажу, Иван Михайлович. Когда задержанный на все вопросы отвечает «не знаю, не помню», значит, его надо чуть ли не сразу отправлять в острог. Это проверено и подтверждено. — Глубоко и едва ли не печально выдохнул, повторил вопрос: — Так кто сия дама под вуалью?

— Не знаю, клянусь.

— Вы в банде недавно?

— Почти год уже… Но даму мне не представили. Называла себя Виолеттой Мишиц.

— Возраст?

— Молодая.

— Что у нее с лицом?

— Не знаю, повязка.

— Под повязкой?

— Мне неизвестно. Вроде как глаз перевязан.

Миронов взял портрет Беловольского.

— Это кто?

— Подельник.

— Один из главных?

— Мадемуазель, похоже, главнее.

— Имя, фамилия?

Лицо Китайца вспотело.

— Тоже не знаю.

— Как же так? — ухмыльнулся Мирон Яковлевич. — В банде действуешь, а подельников не знаешь.

— У них конспирация. Особая. Тасуют как карты.

Чтоб не успели перезнакомиться. Никогда на дело одной и той же командой не посылают. Мы даже адресов друг дружки не знаем. Перед делом вот этот господин… — он потянулся к папке, нашел портрет Беловольского, — он объезжает всех и назначает место и время встречи.

— Оружие где берете?

— Оружие тоже он выдает. Перед самим налетом.

Потом забирает. Там у них все четко.

— Организация как называется?

— Политические. Кажись, эсеры… Они главным образом по бомбистам и налетам.

Миронов удовлетворенно крякнул, потер сухие ладони.

— И все же, Иван Михайлович… Давайте без крутежки… Сбежавший господин… вы ведь с ним сидели в кабаке, беседовали, даже выпивали. И не знаете даже имени?

— Имя знаю. Жак. Но, думаю, это погоняло.

— Дальше?

— После налета на банк мы больше не виделись. А встретил я его случайно. Возле Апраксина Двора… Нам не заплатили за работу. Ну, за налет. Точнее, заплатили, но мало.

— Сколько?

— По тридцать рублей.

— Не густо. А в банке взяли сколько?

— Газеты писали — полтора миллиона.