— У-убей ме… ня… — на удивление Акулина Лукьяновна сумела перебороть оцепенение и умоляюще уставилась на внука. Любить его она не стала, но вдруг поняла, что видит перед собой настоящего Курбского. Воина, способного идти вперёд вопреки всему и отдать жизнь за други своя. А сама она из-за своей глупости подставила весь клан и теперь осталась лишь одна возможность выйти из этой ситуации с честью. — Про… шу… у… бей…

— А ну тихо!!! — сектантка хлестанула бабку по щеке, оставляя несколько глубоких порезов. — Лежи спокойно, тварь! Сейчас я закончу с твоим внуком и…

— Как скажешь, — Тим не слушал, что там несёт Губительница. Он смотрел только в глаза старухе. И видел в них лишь боль и мольбу, но не о спасении, а о попытке исправить свою глупость, пусть и ценой смерти. И Тим не смог отказать. — Да будет так.

Чакрамы вспороли воздух, стремительно метнувшись к Курбской. Губительница, сбившись со своего монолога рванула ту в сторону, убирая из-под атаки. Стальные круги вроде бы свернули за ней, преследуя свою цель, но в последний момент, вдруг изменили траекторию и ударили не прямо в сектантку, а между неё и её жертвой, разбрасывая их в разные стороны сработавшими Кулаками ветра. А сам Тим уже был рядом, сорвавшись с места сразу после броска. Навык Паркура не только дал умение быстро передвигаться по пересечённой местности, но и увеличил скорость бега, особенно на короткие дистанции. Теперь юноша буквально рвал с места в карьер и мгновенно сократил дистанцию, с ходу двумя ногами влетев в Губительницу и отшвырнув её ещё дальше от Курбской.

Сектантка взвыла раненным зверем. Не от боли, Тим даже наполовину не просадил Доспехи духа спасенки, но от того, что её планы накрылись медным тазом. Несмотря на несколько ранений Курбская была жива, а самое главное, находилась вне досягаемости Губительницы. И достать её возможности не имелось, на пути стоял злой как тысяча чертей парень. Тимофей не поменял своего отношения к бабке, но сектантов он ненавидел куда сильнее и никого не собирался отдавать им, как бы лично к этому человеку не относился.

— Ты-ы-ы-ы!!! — Губительница никогда ещё не оказывалась в такой ситуации. Её духи всегда были абсолютным оружием, которое обычные люди, да и одарённые тоже, не могут даже увидеть. А тут волки уже догрызали последних уродцев, летающих над их головами и истошно вопящих. Призракам это не мешало. Разбежавшись, они взмывали в воздух, выдёргивая то одно, то другого духа и разрывали их на части. Сама стая тоже пострадала, в схватке погибло несколько волков, став жертвой слуг Губительницы, но почему-то Тим был уверен, что они вернутся при следующем призыве. А вот у сектантки такой убеждённости не было. Да ещё парень отбил у неё ключевую фигуру в плане порабощения крупного клана, не дав с ней сбежать. И что делать Губительница не представляла. Хотя… был у неё в запасе один козырь, и пришла пора раскрыть карты. — Ты-ы-ы!!! Ты заплатишь!!! Весь город заплатит!!! Я устрою Жатву…

— А вот это вряд ли. — сектантка не успела заметить, когда Тим достал небольшой флакон, но сейчас он разбился об Доспехи духа, выпустив облако фиолетового газа, легко прошедшего сквозь защиту. — Просто сдохни.

Губительница просто не ожидала ничего подобного и вдохнула его полной грудью, чтобы тут же зайтись в жестоком кашле. Мысли в голове помутились. Лёгкие жгло так, будто туда залили расплавленное олово. Воздуха не хватало, даже сама попытка вдохнуть вызывала жуткую боль. И сектантка даже мысленно не могла воззвать к своему Господину, чтобы начать Жатву, обратив простуду в смертельную чуму. Она хрипела, схватившись за горло и отрешившись от всего, что происходит вокруг, и не заметила, как Тимофей оказался совсем рядом.

Порыв ветра сдул остатки отравы в сторону, а в следующую секунду чакрамы впились в Доспехи, методично снижая их прочность.