Так вышло, что Пенелопа гостила у Уорвиков в Норт-холле, когда туда прискакал гонец с известием о том, что приближается королева со свитой. Эссекс знал, что королева будет недовольна, обнаружив там его сестру, и может унизить ее, отказавшись встречаться с ней. Он выехал навстречу королеве, тем самым приведя ее в восторг. Однако Елизавета вскоре поняла, что побудительным мотивом столь галантного жеста было желание предупредить ее о присутствии в Норт-холле Пенелопы и попросить королеву приветливо принять его сестру.

Королева ничего на это не ответила, а Эссекс, не страдающий от недостатка уверенности в себе, решил, что, как всегда, добился от королевы желаемого. Он пришел в смятение, когда королева приказала Пенелопе не покидать своих покоев, пока она находится в Норт-холле.

Импульсивный Эссекс терпеть не мог, когда что-то мешало осуществлению его планов. Он был предан своей семье и постоянно пытался убедить королеву принять меня. Он не смог стерпеть подобного обращения с его сестрой.

После того как королева поужинала, он спросил ее, примет ли она Пенелопу. Он считал, что королева пообещала ему принять ее и не понимал, как она может нарушить данное ему слово. Он выбрал неправильную линию поведения, и Елизавета резко отказала: мол, она не допустит, чтобы люди говорили, будто она приняла его сестру, желая доставить ему удовольствие.

— Нет! — запальчиво воскликнул он. — Вы не примете ее, чтобы доставить удовольствие этому мошеннику Рейли.

Он позволил сказать, что королева готова пойти на многое, чтобы порадовать Рейли и из любви к этому неотесанному проходимцу готова опозорить его и его сестру.

Королева велела ему замолкнуть, но он не успокаивался. Он выдал презрительную тираду в адрес Рейли, заявив, что королева благоговеет пред этим человеком. Что касается его самого, то ему не доставляет большого удовольствия служить госпоже, которая боится такого презренного типа.

Это была очень глупая выходка, поскольку Рейли прибыл вместе с королевой, и даже если он лично не услышал заявление моего сына, другие не преминули бы передать ему все сказанное о нем. Таким образом, он наживал себе в лице Рейли врага на всю жизнь, если только не успел это сделать раньше.

Но королева устала от его истерик. Она закричала на него:

— Что вы себе позволяете? Как вы обращаетесь к королеве? Как вы смеете критиковать других людей? Что касается вашей сестры, то она вся в вашу матушку, которую, как вам известно, я отказываюсь видеть при своем дворе. Вы также унаследовали ее пороки, и этого вполне достаточно, чтобы прогнать вас отсюда.

— В таком случае сделайте это! — запальчиво воскликнул Эссекс. — Я и сам не останусь там, где оговаривают мою семью. У меня нет желания служить такой госпоже. Я немедленно увезу свою сестру из-под этой крыши, а поскольку вы боитесь огорчить этого мерзавца Рейли, которому я мешаю, я тоже уеду.

— Я устала от тебя, глупый мальчишка, — холодно произнесла королева и отвернулась от него.

Эссекс поклонился и вышел. Он направился прямиком в комнату Пенелопы и заявил ей:

— Мы немедленно уезжаем. Собирайся.

Пенелопа была озадачена, но Роберт заявил, что это совершенно необходимо, поскольку он поссорился с королевой, и теперь они оба в опасности.

Он отправил ее домой в сопровождении группы слуг и сказал, что сам поедет в Голландию. Он как раз успеет к битве при Слейсе, в которой, вполне возможно, погибнет. Но это не важно. Он предпочитает смерть службе такой несправедливой госпоже, и он не сомневается, что она будет только рада избавиться от него.

Затем он отправился в Сэндвич.

Когда королева на следующий день спросила о нем, выяснилось, что он уже на пути в Голландию. Она отрядила за ним погоню с приказом вернуть его обратно.

Он уже собрался сесть на корабль в Сэндвиче, когда прибыли королевские гонцы.