«Мама! Мамочка! Где же ты?» – беспрерывно думала Анна, горько рыдая от безысходности.

В комнате находилась еще одна маленькая девочка, которая тоже беспрерывно плакала. Анна поняла, что она была глухонемой, но зрячей. Значит, вместе им стало бы легче, но Анна не знала, как до нее доползти.

«Мама! Прошу тебя! Поскорее приезжай за мной! Мамочка, где же ты?» – пульсировало у нее в мозгу.

Еще никогда в жизни Анна не испытывала такой острой тоски по матери, такой жгучей необходимости быть с ней рядом!

Несмотря на неприязнь к отцу из-за его жестокости и непредсказуемости, рядом с матерью Анна чувствовала себя защищенной. Она и не подозревала, что существуют такие ужасные места, как Бедлам. Впрочем, весь последний месяц ей снились страшные сны, ее мучили дурные предчувствия. И вот теперь ночные кошмары сбылись.

Никогда прежде она не испытывала такого леденящего душу ужаса, как теперь, в окружении безумных вонючих женщин и детей! Когда же мама приедет за ней?!

Прижимаясь к стене, Анна подтянула колени к груди и снова горько разрыдалась.

Все будет хорошо…

Эта мысль явилась к ней ниоткуда, и Анна вздрогнула, ощутив рядом с собой чье-то присутствие. Существо это не было ни женщиной, ни ребенком, обитавшим в Бедламе, и потрогать его было нельзя, хотя от него исходило приятное тепло. Анне вдруг стало ясно, что скоро весь этот кошмар кончится, и она перестала плакать. Теперь она была не одна…

Глава 26

Элизабет замерла перед большим, в человеческий рост, зеркалом. На ее губах играла слабая улыбка.

Сняв через голову тугой корсет, она осталась в тонкой батистовой рубашке до колен. Кроме нее и бриллиантового колье на шее, на Элизабет не осталось ровным счетом ничего.

У нее была высокая полная грудь, стройные красивые ноги. Сквозь полупрозрачную ткань призывно проглядывал темный треугольничек курчавых волос.

Прикоснувшись к груди, она стала медленно и чувственно массировать соски, пока те не затвердели от возбуждения. Тогда ее пальцы скользнули ниже и остановились на внутренней стороне бедер.

Улыбнувшись своему отражению, Элизабет медленно повернулась. Глаза ее сияли.

– Ты самая красивая женщина на свете, – хрипло выдавил он, делая шаг ей навстречу. Из-под плотной ткани панталон выпирала огромная напряженная плоть.

Элизабет уставилась на это очевидное доказательство его мужественности и едва слышно рассмеялась.

Положив ладони на ее округлые ягодицы, он властно прижал ее к изнывавшему от неудовлетворенной страсти пенису.

Потом медленно опустился на колени, скользнув руками по ее гладким бедрам и раздвинув складки горячей плоти, страстно впился губами в самое заветное местечко.

Элизабет гортанно вскрикнула и вцепилась пальцами в его густые темные волосы, инстинктивно прижав его голову к своему лону.

Когда она совсем изнемогла от дерзких ласк его пальцев и языка, он лег на спину и притянул ее к себе.

– Ну, кто теперь будет командовать? – тихо спросил он, довольно улыбнувшись и ловко сбросив с нее батистовую рубашку.

– Ты! – страстно выдохнула Элизабет.

– Тогда освободи его, – прошептал он.

Встав на четвереньки, она принялась возиться с пуговицами. На шее сверкало бриллиантовое колье, полные груди касались твердыми сосками его живота, и каждое прикосновение отдавалось сладкой истомой.

Наконец его плоть оказалась на свободе, и Элизабет со стоном коснулась ее губами, потом лизнула горячим влажным языком… Ждать дольше было невозможно. Схватив ее за волосы, он властно прижал ее лицо к своим бедрам и, погрузив пенис в ее рот, издал животный стон величайшего наслаждения.

Спустя некоторое время она уже лежала под ним, обеими ногами обхватив его торс.