Ричард побледнел, уязвленный этими словами до глубины души.

– Вы выгнали ее со двора без единого гроша в кармане! – закричал он. – Она носила под сердцем меня, вашего сына, а вы прогнали ее прочь, не дав с собой ни единого пенни! Ее звали Молли Нельсон!

– Да, теперь припоминаю, – невозмутимо сказал граф. – Она была далеко не девственницей, когда мы с ней сошлись, поэтому я и не поверил, когда она заявила, что беременна от меня. Однако в тебе я сразу узнал свою породу, свою кровь и плоть.

– Вот именно! Я ваша кровь и плоть! Я ваш сын! – воскликнул с жаром Ричард.

– Сын, но незаконный, – сухо возразил граф. – Кстати, откуда тебе были известны все подробности нашей семейной жизни?

– Я вырос в Карстоне. Мать так и не решилась покинуть эту деревню рядом с вашим поместьем. Я с детства наблюдал за тем, как воспитывались братья, Гаррик и Лайонел. Я видел, как они играли, делали уроки, ездили верхом… Я шпионил за ними. Несколько раз мне даже удавалось пробраться в дом незамеченным, чтобы посмотреть, как живут мой отец и мои кровные братья. Известно ли тебе, Гаррик, что такое изо дня в день терпеть голод и холод, зная, что всего в нескольких сотнях ярдов сытно ужинают твои братья, играют с красивыми игрушками, спят в мягких теплых постелях… У них есть отец, а у тебя нет! Знакомо ли тебе такое чувство?

– Ты нас ненавидел и до сих пор ненавидишь, – тихо сказал Гаррик.

Словно не слыша его, Ричард продолжал:

– Повзрослев, я летом отправлялся вслед за вами в Кэдмон-Крэг. Когда вы с Лайонелом, вдоволь наигравшись в пещерах на побережье, уходили домой, я тоже играл там, представляя себя законным сыном графа Стэнхоупа… У меня тоже есть права!

– У тебя нет никаких прав, – сухо оборвал его граф. – Ты не наследник, а незаконнорожденный сын. Мой наследник – Гаррик!

Ричард сжал кулаки и тихо спросил:

– Значит, вы снова всего меня лишаете, отец?

– Нет, не всего. Я позабочусь и о твоем будущем, но титула ты не получишь.

– Отец, – вступил в разговор Гаррик, – если вы с самого начала подозревали в нем самозванца, то почему убеждали меня в том, что он и есть Лайонел? Зачем объявили его своим наследником?

– Я хотел заставить тебя подчиниться моей воле, поскольку ты начисто лишен чувства сыновьего долга. А что еще мне оставалось делать?

– Ну нет! Я не марионетка! Я не собираюсь принимать это наследство и титул! Я покидаю Англию вместе с Оливией и ее дочерью!

– Гаррик! Ты не сделаешь этого! – воскликнул потрясенный его заявлением граф.

Но он уже не слушал его. Повернувшись к Ричарду, он требовательно спросил:

– Это вы вместе со своей матерью убили Лайонела? Скажи мне правду!

Впрочем, в душе он ясно понимал, что это убийство было делом других рук.

– Нет! – не колеблясь возразил Ричард. – Мы с матерью не убийцы! Я не знаю, что вообще случилось с Лайонелом и кто его убил. Идея явиться в дом графа под его именем пришла ко мне только тогда, когда Гаррик вернулся с Барбадоса, чтобы официально стать наследником титула и всех богатств графа Стэнхоупа. Я решил, что и мне полагается какая-то часть наследства. Если бы Лайонела убил я, то не стал бы ждать четырнадцать лет, чтобы заявить свои права. Больше того, я бы ни за что не позволил откопать его тело.

Граф и оба его сына вернулись в дом в мрачном молчании. Оливия с Анной пришли туда чуть раньше.

– Мы должны наконец похоронить Лайонела, как он того заслуживает, – сказал Гаррик.

– Постой! – схватил его за руку сводный брат.