Уильям Уаймарк Джейкобс. Соперники по красоте
— Если бы вы меня не просили, — проговорил старый моряк, я бы ни за что не сказал вам. Но так как вы сами задали вопрос, то я расскажу то, что видел собственными глазами. Вы — первый человек, который услышит это от меня, потому что это так необычайно, что наша команда поклялась тогда же держать язык за зубами обо всей истории, боясь недоверия и насмешек. Это случилось лет двадцать назад на борту парохода «Георг Вашингтон», шедшего из Ливерпуля в Нью-Йорк. Первые восемь дней рейса прошли самым обыкновенным образом, без всяких особых происшествий, но на девятый все изменилось. Я стоял на корме с первым помощником капитана, возясь над лагом, как вдруг мы услыхали страшный вой с мостика и на палубу кубарем слетел оттуда один из наших парней, носивший у нас кличку косноязычный Сэм. Он подскочил к помощнику, как обезумевший, с глазами, едва не вылезшими на лоб. 3-з-з-з-з-з-з-за! — произнес он, еле переводя дух. — Что? — сказал помощник. — 3-з-з-з-з-мея! — Легче, легче, паренек, — сказал помощник, вынимая из кармана носовой платок и обтирая лицо, — отверните-ка в сторону свою физиономию, пока не наберете воздуха. А то слушать вас — все-равно, что открывать бутылку с содовой водой. Ну, теперь говорите. Что такое? — М-м-м-морская з-з-з-мея! — выпалил, как-будто его взорвало, Сэм. — Немного длинная, кажется, судя по тому, как вы ее тянете, — с усмешкой сказал помощник. — В чем дело? — спросил капитан, в эту минуту поднявшийся на палубу из своей каюты. — Этот человек видел морскую змею, сэр, вот и все! — ответил помощник. — Д-д-д-а! — произнес Сэм, едва не всхлипнув. — Ладно, видел так видел, ничего теперь с этим уже не сделаешь, — сказал капитан. — Взял бы он лучше кусочек хлеба, да покормил ее. Помощник расхохотался, и по улыбке капитана я видел, что он сам доволен своей шуткой. Капитан и помощник все еще от души хохотали, когда с мостика раздался дикий вопль и в тот же момент один из матросов, стоявших на руле, бросил штурвал, соскочил на палубу и прыгнул вниз в кубрик, как будто внезапно сошел с ума. В ту же секунду за ним последовал второй рулевой. Второй помощник, стоявший наверху на вахте, подхватил штурвал и крикнул капитану что-то, чего мы не могли разобрать. — Что там за дьявольщина, чорт вас всех побери? — взвыл тогда капитан, вне себя. Помощник протянул руку к правому борту, но она у него так дрожала, что он показывал пальцем то на небо, то на дно океана, и мы никак не могли понять, в чем дело. Даже когда, наконец, он успокоился настолько, что стал показывать в одном направлении, мы все-таки ничего не были в состоянии разобрать, как вдруг из воды милях в двух от нас выскочило на несколько секунд нечто вроде громаднейшего телеграфного столба, затем опять нырнуло и поплыло прямо на наш пароход. Сэм первый смог заговорить и, уже не теряя времени на заиканье, быстро сказал, что сойдет вниз поискать этот кусочек хлеба, о котором ему говорили, и сбежал под палубу, прежде чем капитан или помощник успели его остановить. Меньше, чем через полминуты на всем пароходе остались наверху только четыре человека, — капитан, его два помощника и я. Второй помощник держал штурвал, капитан держал поручни борта, может быть боясь упасть, а первый помощник держал линь. Это был один из самых умопомрачительных моментов, какие я когда-либо переживал в своей жизни. — Не выстрелить ли в это чудовище из пушки? — проговорил капитан дрожащим голосом, переводя взгляд на маленькую сигнальную пушку, стоявшую у нас на баке. |
