Несмотря на усталость, питерцы согласились ответить на ее вопросы, хотя пот лил с них ручьем. Единственное место, где можно было спокойно поговорить, была гримерка, и там Сорока быстро отписала свой материал, пока ребята переодевались и подшучивали друг над другом, смывая сценический грим. Вопросы рождались легко, ответы получались еще легче. На такую удачу, честно говоря, Сорока и не рассчитывала. Про себя она была готова к тому, что настырную журналистку пошлют куда подальше, по крайней мере такой вариант был самым вероятным из всех. Когда же она, поблагодарив ребят за уделенное внимание, попыталась уйти домой, у нее ничего не получилось. Они прямо-таки затащили Ксюшу на фуршет, мотивируя это тем, что за каждый проделанный труд полагается награда: им — за концерт, ей — за интервью. В итоге Ксения, у которой изрядно шумело в голове после всего выпитого, едва успела на последний поезд в метро.

От метро до дома было идти минут двенадцать. Правда, если пройти не по освещенным улицам, а хитрыми тропами через дворы, можно было сократить путь минут на пять. Сороке очень хотелось побыстрее оказаться в своей теплой постели, поэтому она, долго не раздумывая, свернула во дворы.

Ей оставалось пройти еще два дома, как кто-то схватил ее сзади за плечи. Погруженная в свои мысли, Сорока пришла в себя и дернулась всем телом, как от удара током.

— Куда же ты, крошка? Постой, поговори с нами! Такая красивая девушка и такая неулыбчивая!

Сорока кинула быстрый взгляд на говорящего. Малолетка из ПТУ, не иначе. Правда, уже успел принять на грудь для храбрости. Усы только-только пробиваться начали. А вот за ним еще двое таких же дебилов, не обремененных следами интеллекта, зато пытающихся весело провести время. Это уже совсем неинтересно. Черт же ее дернул так влипнуть! Обычно она быстро ставила на место зарвавшуюся шантрапу, только «обычно» означало светлое время суток и обилие прохожих вокруг! Что же делать? Ладно, попробуем как всегда.

Но тут Ксения поняла, что не способна не то что на гневную отповедь нахалам, но даже на что-то членораздельное. Язык буквально прилип к небу и упорно не желал ворочаться. Ксюшей овладела паника. Напрасно она повторяла себе: «Спокойно, ничего не случится, сейчас я пойду домой, спокойно». Страх сковал ее по рукам и ногам. А приставала не унимался:

— Ребята, а она, кажется, не против! Да и кто в здравом уме захочет нам отказать?

Орава мерзко захихикала и подошла еще ближе. Главарь потрепал Сороку по щеке, а потом внезапно привлек к себе, чтобы поцеловать. Этого Ксения уже выдержать не могла и рванулась в сторону, но не тут-то было.

— Куда это ты собралась? Мы еще с тобой до конца не познакомились! — С этими словами парень схватился за ворот Ксюшиной водолазки и рванул ее вниз.

Взорам радостно улюлюкающей компании открылся кружевной бюстгальтер. Жадные руки потянулись к ней со всех сторон, чтобы пощупать, посмотреть поближе ее тело. «Мамочки, что же делать? Что же делать? Господи, помоги мне, я не хочу, чтобы это повторилось, не хочу!»

Внезапно Сорока вспомнила о газовом баллончике. В последнее время она частенько оставляла его дома, но сегодня, повинуясь минутному порыву, взяла с собой. Так, где же он? Неужели в сумочке? Нет, не там. Она же выложила его в карман ветровки, потому что он не поместился в сумочке после того, как музыканты-питерцы подарили ей буклет о себе. Значит, в правом кармане.