Заявление имело успех. Брекенридж крякнул с таким раздражением, какого я не слышал с тех пор, как республиканцы проиграли выборы.

– Вернитесь и присядьте, Лэм.

Я вернулся и сел. Лейтенант Клейншмидт уставился на меня. Я заметил Брекенриджу:

– Страж порядка тоже… оказался неблагоразумным.

– Черта с два, – сказал Клейншмидт, – я не заплачу вам ни цента.

– Вы замешаны в деле, – сказал я.

– Я выполнял распоряжения.

– Чьи?

– Его. – Кивком Клейншмидт указал на Брекенриджа.

– Так сколько, Лэм? – гнул свое Брекенридж.

– Десять тысяч или ничего. Но я предпочел бы второе.

Оба смотрели на меня. Я сказал:

– Мне, может быть, придется пробыть здесь некоторое время. Мне может понадобиться сотрудничество. Вы в самом начале создали для меня трудности.

Брекенридж выслушал меня с бесстрастным выражением лица.

– Вы нас дурачите?

– Нет, честная сделка.

Брекенридж отодвинул стул, выставил над столом свою руку:

– Чертовски правильно, Лэм. Пожми.

Мы пожали друг другу руки. Брекенридж отпустил мою ладонь, и я увидел перед собой лапу Клейншмидта. Я пожал и ее. Она была влажной и горячей, а по сосредоточенной в ней силе, похоже, предназначалась для дробления костей.

– Конкретно, что вам нужно? – поинтересовался Брекенридж.

– Прежде всего я хочу потолковать с Луи. Что он знает о девушке, которая играла на автоматах.

Брекенридж заметил:

– Между нами, Лэм, я думаю, Луи малость чокнутый. Он перебрался сюда из Сан-Франциско, без конца мне рассказывал, как работал на курортах, как узнавал шайки, которые жульничали с игральными автоматами. Видно, на флоте он был хорош, в боксерских перчатках. На боксе он и свихнулся. Драка для него как для иного пьяницы алкоголь.

Я потер свою опухшую физиономию:

– Удар у него впечатляющий, м-м-м…

Они рассмеялись.

Пока хозяин казино по внутреннему телефону вызывал Луи, Клейншмидт пожаловался, что ребята моей профессии обычно не желают сотрудничать с полицией.

– Ну, и мы с ними особо не церемонимся. Ты – другой. Все, что захочешь, постараюсь сделать, только попроси.

Вошел Луи.

Брекенридж сказал:

– Луи, этот парень – свой. Сообщи ему все, что его интересует. Будто служишь у него, понял? Все напитки за счет казино.

Искорки удивления, мелькнувшие в его глазах, Луи и не скрывал. Глянул мимо меня на Брекенриджа:

– На самом деле… все-все?

– Все. И по первому требованию, – ответил Брекенридж.

Луи покосился на меня.

– Пошли, – сказал я ему. – Хочу взглянуть на внутренность игрального автомата, понять, как он устроен.

Луи почувствовал себя уверенней.

– Я могу показать вам всю эту кухню. На всем Западе нет никого, кто бы знал об автоматах больше, чем я. Мне известны все жульнические шайки, и ни одна из них не сумеет ускользнуть от меня. Ну а коли я замечаю, как они жульничают с машиной, я… навешиваю им пару хороших плюх. Прежде чем они попытаются избавиться от улик, и тогда…

Брекенридж кашлянул. Эдакое сухое многозначительное саркастическое покашливание.

Луи тут же сник.

– Ну, пошли, – сказал я и направился к двери. Оглянувшись, увидел, как Брекенридж мне подмигнул, а потом приставил палец к виску и покрутил.

– Есть машина, с которой можно поиграть без свидетелей? – спросил я у Луи. – Я хочу разобрать всю игру на части. Сейчас пять пятнадцать. У меня в запасе полчаса.