Дейр попросил у нее прощения извиняющейся улыбкой.

— Это верно. Теперь у тебя новая жизнь, которую ты строишь по своему усмотрению, так?

— Да, так. — Слова прозвучали неубедительно даже в ее собственных устах, поэтому Кейси продолжала говорить, стараясь вложить в слова больше уверенности. — У меня есть ранчо, мои лошади, моя работа с детьми и… — «…больше мне ничего не нужно», — закончила про себя Кейси.

«…и другой мужчина», — мысленно закончил ее фразу Дейр.

— Ты счастлива? — спросил он, стараясь поймать взгляд Кейси, чтобы прочитать в нем правду, хотя далеко не был уверен, что ему хочется ее знать.

Кейси смотрела в сторону, избегая встречаться с Дейром глазами, хотя его взгляд притягивал ее словно магнитом.

— Да, — ответила она, гадая: а счастлив ли он сам? Теперь у нее была новая жизнь без Дейра, а как сложилась жизнь у него? У него не было собственного дома, даже квартиры в Хьюстоне. У него не было дорогой спортивной машины или яхты, его одежда отличалась крайней простотой — джинсы рабочие и джинсы выходные. Если ежемесячные чеки от компании могли служить каким-либо показателем, Дейр не испытывал недостатка в деньгах. Тогда почему он не заводил себе богатых игрушек? — спросила себя Кейси и тут же сама ответила на свой вопрос: потому что единственное, что Дейр ценил в жизни, была его семья.

Внезапно к Кейси пришло решение, мучившее ее на протяжении последних двух недель. Дейра она больше не любит, и сам Дейр никогда не простит ей, что она бросила его возле алтаря, однако она по-прежнему принадлежит к его семье, а долг перед семьей священен. Члены семьи помогают друг другу, чего бы им это ни стоило. Она поклялась, что поможет Дейру снова встать на ноги и научиться ходить, и сдержит клятву вопреки тому, что это означает вновь позволить ему войти в свою жизнь.

Но это только на короткое время, успокоила себя Кейси, посмотрев на Дейра. Может, стоит объяснить ему свой план, подумала она и решила: пока не стоит.

— Тогда я счастлив за тебя, — с нежностью сказал Дейр, прервав размышления Кейси.

Он счастлив за нее, повторил он про себя несколько минут спустя, глядя на захлопнувшуюся за спиной Кейси дверь. Кейси заслуживала счастья, и ей не нужен старый хрыч вроде него.

Дверь снова распахнулась, и Дейр улыбнулся: наверное, Кейси что-нибудь забыла; однако его улыбка сразу погасла, когда в палату шагнул мрачный доктор Белл.

2

В десять часов вечера Кейси вновь вернулась в палату Дейра по требованию главной сестры, чтобы «вбить в тупую голову этого здоровяка немного здравого смысла». Хотя Дейра по-прежнему преследовали сильные боли, он непреклонно отказывался от анальгетиков, а больше никакие применяемые средства ему не помогали.

Кейси задержалась на пороге, мгновенно поняв, что Дейр обеспокоен чем-то еще: при ее появлении на губах Дейра не появилось его особой улыбки, в строгих чертах лица проступала угрюмость.

Он лежал обнаженным, если не считать спортивных трусов, сложив руки на груди, и мрачно смотрел на приближающуюся Кейси.

— Ты мне соврала, — обвиняюще бросил он, когда она подошла к кровати.

Кейси оторопела, выбитая из колеи таким неожиданным началом.

— Я никогда не лгала тебе, Кинг! У тебя отчего-то испортилось настроение?

— Белл только что заявил мне, что я никогда не буду ходить, — объяснил Дейр, отворачиваясь от Кейси и озабоченности в ее изумрудно-зеленых глазах — озабоченности, которую она героически пыталась скрывать последние две недели.