|
Сос вспомнил сок, и его озарила догадка: он боялся соблазниться женой друга и тем самым - обесчестить себя. Сола все сделала быстро, разумно, даже смело, и было бы оскорбительно с его стороны придавать ее действиям двусмысленность. Но видеть ее рядом - обнаженную, желанную - и с чужим браслетом на руке!.. - Может, я принесу одежду? - спросил он. - Не надо. Мотыльки повсюду, и они здесь еще крупнее. У Глупыша, конечно, пиршество, но нам лучше не высовываться. - Скоро нужно будет подбросить хвороста в костер. Снаружи было холодно: ноги мерзли, несмотря на то, что закрытая палатка хорошо держала принесенное нагретым воздухом тепло. Он видел, как Сола, дальше всех сидевшая от костра, ежится и дрожит. - Мы можем лечь вместе, - сказала она. - Это всех нас согреет, если ты выдержишь мой вес. И снова это было разумно. Палатка не рассчитана на троих, и если Сола ляжет сверху на обоих мужчин, то появится и пространство и тепло. Она рассуждала здраво, и он не хотел в этом ей уступать. Ее гладкое, как шелк, бедро, скользнуло по его ступне. Острый ток пробежал вверх по ноге. - Мне кажется, жар у него ослаб, - сказала она. - Если этой ночью мы не дадим ему замерзнуть, возможно завтра ему будет лучше. - Вероятно укусы землероек противодействуют яду мотыльков, - заметил он, охотно меняя тему. - А где мы находимся? Я не очень помню, как сюда попал... - На другом берегу реки, на пригорке. Я не думаю, что они смогут сюда добраться, по крайней мере этой ночью. Они передвигаются ночами? - Вряд ли. Должны же они когда-нибудь спать. - Он помолчал. - Значит, сразу за рекой? Выходит, мы забрались еще глубже в зону. - Ты же говорил, радиация исчезла. - Я сказал: отступает. Но я не знаю, как быстро, и как далеко. Возможно, здесь она и есть. - Я ничего не чувствую, - сказала она нервно. - Ты и не можешь чувствовать. Это был бессмысленный разговор. Как бы то ни было, они не могли ничего изменить. - Если вокруг растения, то все в порядке: радиация их убивает. Однако насекомые в сотни раз устойчивей к радиации, нежели человек, а мотыльков здесь значительно больше... Разговор прервался. Сос понимал, что вызвало эту неловкую заминку: тепло необходимо было сохранить, и оба знали - зачем, но переходить к самому действию... У него не хватало смелости предложить ей устроить свою пышную грудь на своем обнаженном теле, и она не могла растянуться на нем так, без предисловий. Принятое умом отторгалось реальностью, мысль о подобном контакте возбуждала не меньше, чем собственно ощущение, и он чувствовал, что это не замедлит обнаружиться. Вероятно, и ее это волновало, поскольку оба знали: Сол никогда не обрадует Солу своим объятием. |
