– Войта? – окликнула его Саша, когда они остались только вдвоем. – Все в порядке?

Он кивнул, не глядя на нее.

– Не нравится мне это.

– Съемки или расследование?

Войтех сложил в папку все бумаги и только тогда повернулся к ней.

– Последние несколько часов странное предчувствие. С тех пор как начал готовить это расследование, не отпускает ощущение, что нам не стоит туда ехать.

На самом деле у Войтеха было стойкое ощущение, что не стоит ехать кому-то одному, но кому именно, он определить не мог, а потому сказал обобщенное «нам».

Саша улыбнулась, подошла к нему и коснулась рукой его щеки, затем скользнула вверх, приглаживая чуть растрепанные волосы: ему пора было стричься.

– У тебя всегда такое ощущение, когда мы едем на расследования, не так ли? Уж в какие передряги мы попадали и всегда выпутывались. И в этот раз разберемся. А людям нужна помощь.

Он несколько долгих секунд разглядывал ее лицо, как будто хотел что-то найти на нем, а затем сделал еще одно признание, которое Сашу тоже не удивило:

– Мне не нравится, что ты едешь туда без меня.

– О, твое плохое предчувствие точно не относится ко мне, – с улыбкой заверила она. – Разве не ты говорил, что твой дар со мной не работает?

Войтех покачал головой.

– Я могу касаться тебя без перчаток, не ловя ежесекундно видений, но это не значит, что мой дар не работает с тобой. У меня были видения с тобой раньше. Год назад в замке, помнишь? И с твоим кулоном я как-то разбирался, – он скользнул взглядом по металлическому медальону, висевшему на Сашиной груди.

Этот кулон Саше достался от ее прабабушки. Он защищал всех женщин в ее роду от Темного Ангела, которому они были обещаны. И хоть проклятие с Саши и всех ее потомков уже было снято, она продолжала носить его. Говорила, что привыкла к его тяжести за столько лет, а от привычек так просто не избавиться. Войтех подозревал, что она все еще немного боится снимать его, но не настаивал, давая ей время привыкнуть к тому, что она свободна. По крайней мере, она теперь не прятала его под одеждой, словно пыталась считать обычным украшением, и иногда даже оставляла на столике в спальне, если он не подходил под выбранный наряд. Но спала непременно с ним.

– И даже без видений я знаю тебя, – Войтех наконец заставил себя улыбнуться. – Кто будет держать тебя за шиворот, когда тебе захочется взглянуть на чупакабру поближе?

Саша рассмеялась, взяла в руки его ладонь и сжала пальцы.

– Я обещаю вести себя благоразумно. Ты же помнишь, что в последнее время я старалась сдерживать подобные обещания?

Войтех кивнул. Саша действительно в последнее время уже не вела себя так сумасбродно, как в самом начале их знакомства. Тогда ему порой хотелось пристрелить ее или как минимум больше не звать с собой, но ни первого, ни второго он сделать не мог. Только расследования позволяли им видеться, а отказать себе в этой слабости у Войтеха не получалось.

– Если Дементьев мне на тебя пожалуется, честное слово, я сделаю тебя главной вместо Долгова.

– Какой подлый шантаж!

Глава 4

г. Санкт-Петербург

Нина Ковыршина, молодая особа двадцати трех лет, несколько месяцев назад с отличием окончившая университет, даже не подозревала о том, какую гадость задумали директор и старший менеджер Института исследований необъяснимого, куда она так стремилась попасть. Нина всегда считала себя девушкой особенной, не такой, как все, и всю жизнь стремилась выделяться из толпы. Никогда не смотрела фильмы и сериалы, которые обсуждали на переменах одноклассники, слушала музыку, которую не понимали друзья, хотя порой эта музыка ей и самой не нравилась, с пятнадцати лет стала сначала вегетарианкой, а потом и вовсе веганом, и считала себя защитницей природы: не носила ни изделия из кожи, ни тем более шубы.