При виде его пустого взгляда у Сюзанны затеплилась робкая надежда: может быть, она сумеет воспользоваться этим трансом и достучаться до того Хобарта, с которым она играла в деву, рыцаря и дракона? Тогда, возможно, она уцелеет или хотя бы отвлечет врага, чтобы ясновидцы успели подготовиться к новому этапу обороны.

Шедуэлл теперь тоже заметил ее. По сравнению с Хобартом он выглядел вполне благополучно, но выражение лица выдавало его. Это лицо, прежде с легкостью надевавшее любую маску, теперь не слушалось хозяина, и в его напускной любезности сквозила жалоба, а не насмешка.

— Ну-ну, — произнес он. — И откуда же ты взялась?

Он держал руки в карманах, чтобы согреть их, и не делал попыток схватить Сюзанну, даже не старался подойти ближе. Он знал, что ей не уйти с этого холма живой.

— Я пришла к Хобарту, — сказала она.

— Боюсь, его здесь нет, — ответил Шедуэлл.

— Ты лжешь.

Хобарт не сводил с нее глаз. Неужели в них мелькнуло узнавание?

— Я говорю правду, — настаивал Шедуэлл. — Хобарта нет. Это существо — лишь оболочка. Ты сама знаешь, что там внутри. И это вовсе не Хобарт.

— Какая жалость, — произнесла Сюзанна, поддерживая его фальшивый вежливый тон. Так она могла потянуть время и подумать.

— Невелика потеря, — заметил Шедуэлл.

— Но у нас осталось одно незавершенное дело.

— У тебя с Хобартом?

— О да. — При этих словах она посмотрела прямо на обгорелого человека. — Я надеялась, что он вспомнит меня.

Голова Хобарта упала вперед, потом он поднял ее в подобии кивка.

— Так ты действительно помнишь, — сказала Сюзанна.

Его глаза не отпускали ее ни на мгновение.

— Ты сейчас дракон? — спросила она.

— Заткнись, — приказал Шедуэлл.

— Или же рыцарь?

— Я велел тебе заткнуться!

Шедуэлл двинулся было к ней, но Хобарт поднял руку и уперся обугленным обрубком в его грудь. Коммивояжер сделал шаг назад.

«Он боится», — подумала Сюзанна.

Темный нимб страха вокруг его головы подтверждал то, что скрывало выражение лица. Шедуэлл не мог совладать с силой, которую привел, он боялся ее. Однако он был не настолько труслив, чтобы умолкнуть.

— Сожги ее, — приказал он Хобарту. — Заставь ее сказать, где они прячутся.

Сюзанна содрогнулась. Она не приняла в расчет подобную возможность: они могут подвергнуть ее пыткам, чтобы узнать правду. Но отступать все равно поздно. Кроме того, Хобарт не выказывал намерения слушаться приказов Шедуэлла. Он смотрел на нее, как рыцарь из книги; раненый рыцарь в конце своей истории. А она чувствовала себя такой же, как в сказке, страшной и сильной. Тело Хобарта находилось в услужении у жуткой силы, но если Сюзанна сумеет — осторожно и мягко — пройти мимо этой силы и поговорить с человеком, чьи тайные желания она знала, есть шанс, совсем небольшой шанс, что она убедит его перейти на ее сторону и выступить против Бича. Раз у драконов есть слабости, они могут быть и у ангелов. Как убедить его подставить горло?

— Я… помню тебя, — проговорил Хобарт.

Голос срывался, в нем звучала боль, но он явно принадлежал Хобарту, а не его «жильцу». Сюзанна бросила взгляд на Шедуэлла, с недоумением следившего за их разговором, затем снова посмотрела на Хобарта. Поворачивая голову, она заметила, как что-то промелькнуло в его открытых ранах. Сюзанна инстинктивно хотела шагнуть назад, но он остановил ее.

— Не надо, — произнес он. — Не… уходи от меня. Я не желаю тебе зла.

— Ты говоришь о драконе?

— Да, — сказал он.