Сегодня Сюзанна услышала такой крик. Точнее, столкнулась с ним лицом к лицу, в той самой узкой прихожей, где в шестилетнем возрасте стояла и дрожала от страха перед темнотой. Эти противостояния были неразрывно связаны, хотя Сюзанна не понимала как. Она понимала только одно: она вдруг оказалась в пространстве внутри себя самой, где ритм и привычки ее взрослой жизни не имели власти.

Она лишь смутно ощущала проплывавшие в этом пространстве страсти, как кончиками пальцев ощущают туман. Но со временем она изучит их, изучит и страсти, и поступки, которые они порождают. В этом Сюзанна была абсолютно уверена, как ни в чем другом в последние дни. Она знала их и — помоги ей Господь! — любила, как свои собственные.

III

Весточка из Рая

— Мистер Муни? Мистер Брендан Муни?

— Верно.

— У вас, случайно, нет сына по имени Кэлхоун?

— А какое вам дело? — отозвался Брендан. Затем, не дожидаясь ответа, спросил. — С ним что-то случилось?

Незнакомец отрицательно покачал головой, взял Брендана за руку и стал неистово пожимать ее.

— Простите мне мою дерзость, мистер Муни, но вы счастливчик!

Это, насколько знал Брендан, была ложь.

— Чего вам надо? — спросил он. — Вы что-то продаете? — Он высвободил руку из хватки незнакомого человека. — Что бы это ни было, мне ничего не нужно.

— Продаю? — переспросил Шедуэлл. — Гоните прочь такие мысли. Я дарю, мистер Муни. Ваш сын — умный парень. Он использовал ваше имя, и, о чудо, компьютер выбрал вас победителем…

— Я же сказал, мне ничего не нужно, — перебил Брендан и попытался захлопнуть дверь, но незнакомец успел поставить на порог свою ногу.

— Прошу вас, — вздохнул Брендан, — оставьте меня в покое. Я не хочу ваших призов. Я вообще ничего не хочу.

— Что ж, это означает, что вы весьма необычный человек, — заявил Коммивояжер, открывая дверь шире. — Возможно, даже уникальный. Неужели во всем мире нет ничего такого, чего бы вы хотели? Это изумительно.

Из глубины дома доносилась музыка — запись шедевров Пуччини, которую несколько лет назад подарили Эйлин. Она сама почти не ставила эту пластинку, но после ее смерти Брендан (никогда в жизни не бывавший в опере и гордившийся этим фактом) просто помешался на «Любовном дуэте» из «Мадам Баттерфляй». Он прослушал запись уже сотни раз, и каждый раз слезы наворачивались на глаза. Сейчас он хотел одного: вернуться к музыке, пока она не умолкла. Однако Коммивояжер настаивал на своем:

— Брендан, — сказал он. — Могу я называть вас Бренданом?

— Не надо называть меня никак.

Коммивояжер расстегнул пуговицы пиджака.

— Вообще-то, Брендан, нам с вами есть что обсудить наедине. Для начала, вот ваш приз.

Подкладка пиджака заискрилась, привлекая внимание Брендана. Он никогда в жизни не видел такой ткани.

— Вы уверены, что ничего не хотите? — спросил Коммивояжер. — Абсолютно уверены?

«Любовный дуэт» достиг новых высот, голоса Баттерфляй и Пинкертона побуждали друг друга к новым излияниям страдания. Брендан слушал, но его внимание все сильнее сосредоточивалось на пиджаке. И в самом деле, там было то, чего он хотел.

Шедуэлл смотрел Брендану в глаза и видел, как в них загорелось пламя желания.