– Искупаться-то можно?

– Окунись, а то смердит от тебя, как от старого козла.

Алексей быстро разделся донага и вошел в ручей.

Дно ручья было плотное, глинистое, вода уже прогрелась солнцем, но бодрила. Ручей мелкий, максимум по пояс, вода чистая: видно было, как шарахнулась в сторону стайка мелких рыбешек.

Алексей окунулся с головой, и от волос его расплылось облачко грязи. Зачерпнув прибрежного песка, он потерся им и смыл его с себя.

– Ух, хорошо!

Выбравшись на берег, оделся. Еще бы одежду постирать надо, но это уже чуть попозже.

– Идем. – Арам припадал на левую ногу и шел медленно.

Они добрались до становища.

– С центра начинай. Там юрта тысячника, у него жена вредная, все время ругается.

Подошли к юрте, и Арам крикнул:

– А вот вода! Свежая вода!

Из-за юрты вышла служанка, кивнула:

– Иди за мной.

За юртой было нечто вроде хозяйственного двора. Висел на треноге большой котел, горкой лежал кизяк, несколько поленьев. Немного дальше – деревянное корыто.

– Лей в котел и неси еще!

Алексей вылил воду в котел, наполнив его лишь наполовину, и снова отправился в поход к ручью.

– Сколько раз за день я должен сходить к ручью? И покажи мне юрты, куда я должен принести воду, – обратился он к Араму.

– Все юрты, которые ты видишь. Иногда требуют два-три кувшина, иногда обходятся одним. С утра до вечера прежний водонос делал четыре десятка ходок.

– А куда он делся?

Арам покачал головой:

– Кнутом забили. Не выдержал двадцати ударов. Потом выволокли в степь и бросили на съедение шакалам.

В становище Неврюя проживали его жены и дети, обслуга из моголов и рабов, а также сотники его тумена с домочадцами. Военачальники жили вместе, так проще было исполнить любой внезапно поступивший приказ. И в бой вместе с нукерами они не ходили, руководили со стороны, отдавая приказы черными и белыми флагами, а сигнал к атаке – барабанной дробью.

На Руси степняков принято было называть монголами, сами же они величали свою империю Великой Моголией. В армии служили воины из разных племен, в каждом десятке – воины только одного племени или рода. А сотни и тысячи обязательно формировались разноплеменные, для преодоления разобщенности и воспитания боевого братства. Служили и другие народы – корейцы, кидани, чжурчжэни, тибетцы. Привлекались и покоренные народы. Так, стенобитные, камнеметные орудия обслуживали пленные под руководством китайцев.

И только значительно позже, когда империя разделилась на улусы и Орды – Золотую, Белую, Синюю, моголы стали привлекать наемников и союзников – ногайцев, татар.

Строилась армия по десятичной системе – десяток, сотня, тысяча, десять тысяч, или тумен. Все это Алексей частично знал из истории, а теперь воочию увидел сам.

– Учи могольский язык. Не везде будет толмач, а воины и их жены не могут повторять приказания дважды.

Алексей советы раба не пропускал мимо ушей, прислушался и к этому. Он уже неплохо знал латинский и греческий, на котором общался в Византии. Но могольский язык сильно отличался от них и даже не был однородным, у каждого племени – свой диалект.

После скудного ужина нескольким словам его научил Арам. Старый раб провел в плену несколько лет, хорошо понимал моголов и сам говорил на могольском языке. Алексей взял себе за правило каждый день заучивать десяток слов. Язык был простой, но сочетания согласных звуков больно уж труднопроизносимые.

– На женщин их не смотри. Лучше всего голову опусти и глаз от земли не отрывай, – напутствовал его Арам.