Но уже несколько сотен моголов коней оседлали и по своему обыкновению с визгом в атаку кинулись.

Завязли рязанцы в месиве людей и коней. Направо и налево рубят, мертвые падают, но на их место живые моголы встают.

Некоторое время Алексей рядом с Брянчиславом дрался, но потом его в сторону оттеснили.

Могольские щиты удар меча не держали и разлетались в щепы. Но чужих воинов было слишком много: снесешь мечом одного, а справа или слева возникает другой.

Боковым зрением Алексей видел, что рязанских ратников становилось все меньше и меньше. Лошади уже ступали по трупам, потому что вся земля была устлана ими. Алексей остро пожалел, что на нем нет кольчуги, а в руке – щита. Пару скользящих сабельных ударов он уже пропустил, армяк был рассечен на спине и слева, и оттуда поддувало.

Пал рязанский знаменщик, не видно прапора боярского, как и самого боярина. Он был слишком заметен в своем золоченом шлеме, и моголы бросили против него самых опытных воинов. Слишком тесно было на поле боя, временами могольская и русская лошади толкались боками, бились копытами – даже кусали друг друга.

Алексей был на голову выше рязанцев, не говоря уже о моголах, и был заметен в бою. Никто из врагов не мог устоять против него больше минуты. Меч Алексея описывал сверкающие полукружья, как мельница крыльями на ветру. Только каждый такой полукруг прибавлял моголам потери – отсеченную руку или голову.

Моголы старались держаться на недосягаемой для меча дистанции, но долго так продолжаться не могло. Лук в такой толчее применить было нельзя, и моголы нашли другой способ.

Один из могольских воинов зашел сзади, что было совсем не сложно, и, выждав момент, набросил Алексею на шею волосяной аркан. Обычно могол сразу пускал своего коня в галоп, стаскивая чужого всадника на землю. А в толчее как пришпорить коня? И могол стал тянуть за аркан.

Когда шею захлестнула жесткая петля, Алексей попробовал перерубить ее мечом. Но аркан набросили сзади, и точно ударить не получалось. Алексей задевал его лезвием, но перерезать не удавалось. Не зря могольские всадники носили длинные волосы, связанные на затылке в пучок, и перерубить их было не легче, чем толстую жердь. Алексей быстро это понял и выпустил меч из руки.

Аркан стягивал его шею все сильнее и сильнее, воздуха не хватало, счет шел уже на секунды.

Обеими руками он ухватился за петлю, напряг мышцы, и – о, чудо! – ему удалось ослабить хватку. Еще одно усилие – и аркан удастся снять.

Но тут на него набросились с двух сторон, ухватили за ноги и стащили с коня. Эх, седла не было и стремян, опереться не на что.

Алексей упал, моголы навалились по два человека на каждую руку и ногу, шустро связали тонкими кожаными ремешками. Потом с трудом подняли, перебросили поперек лошади. Гомонили радостно, руками размахивали. Ухватив, повели под уздцы лошадь.

Внизу, совсем рядом, мелькали трупы моголов и рязанцев.

Алексей зубами скрипел от злости. Вот влип! А ведь о жестокости моголов к пленным наслышан был. Быть сваренным в котле живьем или оказаться с содранной кожей – еще не самое худшее.

Недалеко от юрты какого-то мурзы его сбросили с лошади. Снег смягчил падение. Рядом лежали еще несколько рязанцев.

Бой постепенно стих. Уже не слышно было криков ярости и боли, звона оружия, ржания лошадей.

Алексей слегка повернул голову вправо, влево: полторы дюжины пленных, восемнадцать человек от двух тысяч! Но каждый из погибших воинов Коловрата забрал с собой одну, две, три жизни могольские – кому как повезло.

Алексей усмехнулся: если так будет воевать каждый город или княжество, силы могольские истают быстро. Помощь из Каракорума если и придет, не раньше чем через два года, слишком далеко столица империи.

Моголы собрали трофеи – оружие, щиты, шлемы и кольчуги убитых, обобрали мертвых, сняв с них цепочки, перстни, кольца.