–Что за здание?

–Особняк на улице Мироносицкой.

–Где? – не понял Борзенко.

–На улице Мироносицкой. Бывшая улица Дзержинского. Дом номер 17.

–Дзержинского 17-ть? Так в этом доме саперная команда работает. Уже работает.

–Большевики подготовили там несколько ловушек.

–Показать сможешь?

–Нет. Близко к дому меня не подпускали, господин начальник. Но я-то знаю повадки моих бывших начальников. Не просто так они меня туда приставили.

–Ты говори толком.

–Вот я и говорю. Хотел я, чтобы меня эвакуировали из города как ценного сотрудника. И пришел с этим в отделение НКГБ. К капитану госбезопасности Кравцову.

–Вот как? – усмехнулся Борзенко. Он никак не мог разобрать, кто сидит перед ним. Сумасшедший? – Значит, ты сознаешься, что хотел сбежать из Харькова с большевиками?

–Именно так, господин начальник. Но только коммунисты не пожелали меня спасать, хотя знали, что мне грозит реальная угроза со стороны новой власти.

–И ты решил прийти ко мне?

–Да. Ибо прочитал приказ немецкого командования, господин начальник.

–Но я тебе сказал, что в названном доме по улице Дзержинского 17 саперная команда уже работает. Я это знаю точно.

–Однако дом нужно проверить еще раз.

–Это большевики велели тебе это сказать?

–Я рассчитываю на обещанное в объявлении вознаграждение.

–Будет тебе вознаграждение! Эй, там!

В комнату вошел полицейский в цивильном пиджаке с нашивкой на рукаве.

–Взять этого и посадить в подвал!

Горюнов вскочил на ноги:

– Как? Но я пришел доложить о минировании здания!

– А я тебе сказал, что здание разминировано! И никакой награды за это не положено. Награда полагается за сведения, которые приведут к обнаружению оставленного большевиками взрывного устройства.

– Вот я и пришел доложить про это! Но вы не изволили меня выслушать!

– Убрать! – приказал Борзенко.

Горюнова увели…

Харьков.

Отделение службы СД.

Ноябрь, 1941 год.

Неделю спустя.

Гауптштурмфюрер Вильке.

Вильке был удивлен, когда Вдова появилась на пороге его кабинета.

– Как? Вы?

– Я, герр капитан. Но прошу вас не повышать голос. Нас могут услышать.

– Вы в моем кабинете, фрау…

– Прошу вас не использовать имен, герр Вильке. Я никогда не нарушила бы инструкции и не пришла к вам лично. Но так повернулись обстоятельства.

– Все идет хорошо, фрау. По вашей информации разминирован ряд важных объектов. И большевикам не удалось осуществить свой план.

– Я боюсь, что все еще впереди. Вы взяли радиомину в здании штаба военного округа?

– Нет. С этим получилась накладка.

– Как же так? Я ведь сообщила, что одна из радиомин, которая так интересует командование, находится в этом здании.

– Я знаю. Здание полностью обезврежено. Ящики с взрывчаткой уже извлечены. Но один из саперов, который производил разминирование, случайно активировал мину-ловушку и погиб.

– Прибор уничтожен?

– Полностью.

– Остается заряд в здании аэродрома.

– Нет. Здание аэродрома полностью уничтожено во время налета нашей авиации. Красные впустую здесь истратили заряды.

– Тогда это провал, герр Вильке!

– Не стоит так мрачно смотреть на вещи, фрау. Наша работа сделана полностью. И не наша вина, что полковник Гейден, который руководит очисткой города, не придал должного внимания моим словам.