|
Так говорило элементарное чувство порядочности. Но в то же время внутренний голос говорил: не езди, пожалеешь. Утром я метался, не находя себе места. Мало того что до Одинцово минут сорок на автобусе пилить, а надо же и кладбище каким-то образом найти. Вместе с Юсей такое приключение вряд ли доставило бы мне приятные минуты. С Юсей даже сон превращается в пытку, чего уж о прогулках говорить? Может, ну их нафиг, эти похороны? Потом на могилку можно съездить. Но Мезальянц действительно прислал такси, и даже оплатил его в оба конца. Только на похоронах его, пройдохи, не было. Похороны, между прочим, отгрохали по высшему разряду, не хватало только баяниста. Народу пришло, наверное, человек сто. Насколько я понял, Барбара Теодоровна была уважаемым человеком: очень многие говорили о ней в самых превосходных степенях — и добрейшая, и умнейшая, и красивейшая, исполин духа и корифей. Паноптикум из историков, краеведов и коллекционеров довольно быстро устал, поэтому речи стали короче и суше, и, чтобы не портить впечатление о церемонии, гроб заколотили, быстренько опустили в яму и прикопали. Народ неторопливо потянулся к выходу, где несколько автобусов должны были увезти всю эту ораву на поминки. Однако не успел я влиться в толпу, как у меня зазвонил мобильный. 12 — Да? — Ты где? — спросил глухой женский голос. — На кладбище, уже ухожу. А кто это? — Никуда не уходи, стой на месте и прикинься ветошью. — А вы кто? — Конь в пальто. — Чего? — Пока могилу закапывают, отойди в кусты жимолости. Там лопата и гвоздодер. Гудки. Связь была плохая, если кто-то и шутил, то голоса я не узнал. Дура какая-то! Тем не менее я огляделся и действительно — обнаружил рядом чахленький, словно недавно высаженный, куст жимолости, и там, почти незаметные, валялись новенький гвоздодер и новенькая лопата. Я выглянул из кустов. Копальщики как раз собрали инструмент и уходили вдаль по аллее. У меня вновь зазвонил мобильный. Всего одна шпала связи, даже удивительно, как пробился звонок. — Ты здесь? — голос у женщины был испуганный и будто задушенный. — Какого черта вы мне звоните? Вы кто? Я сейчас домой поеду… — Я твоя бабушка. Бери лопату и копай. Быстрее, воздуха осталось совсем чуть-чуть. Видели когда-нибудь фильм «Закат солнца вручную»? А «Семеро в одних штанах»? Конечно, не видели, потому что таких фильмов нет. Я же все то время, что откапывал гроб, чувствовал себя главным героем обеих этих кинокартин. Я даже не думал, как буду выглядеть, если мимо пойдут люди. Хотя земля была рыхлая и лопата легко входила в суглинок, копать у меня получалось очень плохо. Юся просто не понимал, что от него требуется. Изгваздавшись во влажном грунте, не выкидав и двадцати штыков, я согнулся пополам и отчаянно ловил воздух пересохшим горлом. Ладонь горела — никогда раньше лопату в руках не держал, а тут с ходу замахнулся на яму… Я отер пот со лба и расстегнул две верхние пуговицы. Наружу вывалился петух. Юся сразу схватил фигурку и едва не оторвал мне уши, снимая с шеи. Не успел я заругаться, как он уже засунул петуха себе в пасть. — Как маленький… — проворчал я и нацепил цепочку на брата. Авось не проглотит. Из-под земли глухо постучали. Я снова взялся за работу… И тут Юся удивил меня. Он ухватился правой рукой за черенок и нажал. От неожиданности я едва не выпустил лопату, а вместе с ней — и приличную кучку земли. Дело пошло веселее. Мы вдвоем втыкали штык в землю, Юся выжимал рычаг, моя левая рука была опорной. — Быстрее! — слышалось из-под земли. За десять минут мы выкопали могилу заново. Показалась крышка гроба, обитая бордовым бархатом. Слава богу, могильщики оказались ленивыми и забили гвозди неглубоко, так что я легко подцепил шляпки. |
