– Тетя Ануш, я что, умру, да?

– Ну что ты, глупенькая, – гладила Параджанян ее по голове, – все будет в порядке, поверь мне. Ах, лучше бы со мной случилось что-нибудь, чем с вами!

– Не говорите так, тетя Ануш, вы такая храбрая, вы нас спасли, – слабым голосом произнесла Зара, – если бы не вы, мы бы погибли.

Здесь, внизу, под зданием школы, было гораздо спокойнее. Взрывы доносились уже приглушенно и пугали не так сильно. Дети, собравшись в кружок, делились впечатлениями.

– Да, не успела я глазом моргнуть, как оно все началось, – пожала плечами девочка с распущенными волосами, – какой ужас!

– Вот так и со мной было, – тяжело вздохнул один из подростков, – я хоть и маленький тогда был, а все помню. Мы сидели во дворе нашего дома: я, родители и две сестры. Мама готовила обед, а папа читал газету. И вдруг начался обстрел. Мама сказала: бежим в дом, но мы ничего не успели сделать. Папа схватил на руки сестренок, чтобы бежать в подвал, а я хотел идти за ним. Но не успел. Снаряд разорвался прямо во дворе. Я очнулся в больнице… и мне сказали, что все погибли. А у меня осталось вот это. – Мальчуган задрал штанину, демонстрируя большой шрам на ноге.

– Как вы думаете, тетя Ануш, – спросил большеглазый Карен, – нас не засыплет здесь?

– Нет, что ты, не волнуйся, – ответила та, прислушиваясь к разрывам наверху. – Когда все закончится, мы выйдем наверх.

К счастью, здание школы, построенное более ста лет тому назад, было примером качества работы того времени, когда здания строили на века. Тогда не экономили на стройматериалах, что сегодня, чего греха таить, встречается сплошь и рядом. Заведующая, несмотря на существовавшую опасность, все же перевела дух, с облегчением думая о том, что свою главную задачу она выполнила – детей она спасла.

– Почему они так ненавидят нас? – печально спросила Зара.

Она уже пришла в себя и теперь лишь вздрагивала от разрывов наверху.

– Неужели они хотят нас всех убить? Что плохого мы им сделали, этим азербайджанцам? Мы ведь не причинили им вреда…

– Тихо, тихо, деточка, – произнесла Параджанян, взяв ее за руку, – все будет хорошо.

Что она могла сказать этим детям?

Внезапно разрывы прекратились.

– Слышите, тетя Ануш? – разом загалдели дети. – Все стихло. Можно выходить!

– Не надо спешить, дети, – рассудительно произнесла заведующая, – такими вещами не рискуют.

Она прислушалась. Похоже, и правда стрельба затихла окончательно. Параджанян отворила тяжелую дверь и поднялась наверх. Убедившись, что опасность миновала, она скомандовала детям выходить.

Оказавшись там, они начали кашлять и чихать – в помещении пыль стояла столбом. Актовый зал представлял собой печальное зрелище. Выбитые стекла, разбитые кресла, все было засыпано штукатуркой. Но наиболее впечатляющее наблюдалось на сцене. Именно туда упала тяжелая балка с потолка. Она проломила дощатый пол и теперь смотрелась зловещим орудием убийства.

– Вот если бы это случилось чуть пораньше… – протянул кто-то из детей. – Тогда уж точно некоторым подвал бы уже не понадобился.

– Ой, мамочки! – воскликнула перепуганная Гаяна. – А ведь я стояла как раз на том месте. Это значит…

– Все! Идем на улицу, – прекратила Параджанян дальнейшие рассуждения о том, что могло бы случиться.

Пробравшись сквозь завалы, они очутились во дворе. Надо сказать, что и здесь картина выглядела не менее «насыщенной».