|
Нет, я дал себе слово, что больше такого не повторится. Я почувствовал, как краснею, вспомнив об унижениях, через которые мне пришлось пройти. Но возможно, она сожалела о содеянном. Я знал, что гордость не позволит донне прийти или послать за мной, но, возможно, мне следовало дать ей шанс? Если бы мы увиделись на несколько мгновений, как знать, может, этого и хватило бы, чтобы все устроилось и я вновь обрел счастье. И тут же во мне забурлила надежда. Я подумал, что идея очень даже хороша. Не могла Джулия быть такой бессердечной, чтобы не сожалеть о случившемся. А я со всей готовностью восстановил бы с ней прежние отношения! Мое сердце гулко и радостно забилось. Но я не решился пойти к ней. Я знал, что завтра найду Джулию в доме отца, на банкете в честь каких-то друзей. Там я мог заговорить с ней, как бы между прочим, словно мы добрые знакомые. А потом при первой уступке со стороны любимой, даже заметив намек на сожаление в ее глазах, я бы просто запрыгал от радости. Довольный придуманным планом, я заснул счастливым, с именем Джулии на устах и ее образом в сердце.
Глава 14
Я пришел во дворец Моратини и — сердце билось, как барабан — огляделся в поисках Джулии. Ее, как и всегда, окружали воздыхатели, и мне показалось, что она даже более оживленная, чем обычно. И еще никогда она не казалась мне такой прекрасной. Одетая в белое, с жемчужинами, вшитыми в рукава, она выглядела как невеста. Она сразу же увидела меня, но сделала вид, что не заметила, продолжив разговор с окружавшими ее поклонниками. Я подошел к ее брату Алессандро и как бы невзначай спросил его: — Мне говорили, что кузен твоей сестры приехал в Форли. Он сегодня здесь? Он вопросительно посмотрел на меня. — Джорджо даль Эсти, — пояснил я. — Ох, вот ты о ком. Нет, его здесь нет. Он и муж Джулии не ладили, так что… — А почему они не ладили? — не сдержался я и понял, что вопрос неуместный. — Не знаю. Родственники частенько враждуют друг с другом. Может, не поделили наследство. — И это все? — Насколько мне известно, да. Я вспомнил, что до лиц заинтересованных сплетня доходит позже всех. Муж ничего не слышит об измене жены, тогда как весь город уже обсуждает мельчайшие подробности. — Я бы хотел повидаться с ним, — продолжил я. — С Джорджо? Он слабак. Из тех, кто сначала грешит, а потом кается. — Это не тот недостаток, в котором можно тебя упрекнуть, Алессандро, — улыбнулся я. — Искренне надеюсь, что ты прав. В конце концов, если у человека есть совесть, неправильного он не совершит. А если уж такое случилось, он должен быть дураком, чтобы потом в этом раскаиваться. — Нельзя сорвать розу, не уколовшись шипом. — Почему нет? Надо только соблюдать осторожность. На дне любой чашки будет отстой, но пить его не обязательно. — Ты, как я понимаю, для себя уже решил, что отправишься в ад, если согрешишь. — Это честнее, чем пролезать на небеса через черный ход, становясь праведным, когда ты слишком стар, чтобы грешить. — Я согласен с тобой. Едва ли кто будет уважать человека, который подается в монахи потому, что его преследуют неудачи. Я увидел, что Джулия одна, и воспользовался возможностью заговорить с ней. — Джулия, — позвал я, подходя к ней. Она смотрела на меня в недоумении, казалось, не могла вспомнить, кто я такой. — Ах, мессир Филиппо! — воскликнула она, словно память наконец-то подсказала ей правильный ответ. — После нашей последней встречи прошло не так много времени, чтобы ты забыла меня. — Да, я помню, что в последний раз, оказав мне честь и посетив меня, вы повели себя крайне грубо. |
