Изменить размер шрифта - +
Он работал медленно, сосредоточенно, стуча по одному месту бревна несколько раз и даже возвращаясь иногда для верности. Звук пока везде был одинаковым, глухим и однотонным, и не выдавал никаких пустот. Так, метр за метром, он продвигался вдоль нар, изредка выглядывая в окна. На проверку каждой из сторон помещения он потратил примерно около часа и одновременно следил из окон за окрестностями.

Он залез наверх и тщательно исследовал балки потолочного настила. После этого некоторое время сидел у окна, наблюдая за пригорком и частью тайги, и снова уставился в земляной пол, покрытый еловыми ветками. Подошел к дальней от розетки стене и стал методично отгребать ножом землю. Земля была слежавшейся, тугой, плотной, нож входил в нее с трудом, но постепенно он снял весь верхний слой почвы. Неторопливо срезая пласты, он дошел до угла и вдруг понял, что земля здесь вдруг стала мягче. Нож брал ее легко. Вот лезвие уперлось во что-то твердое. Разгреб землю руками — и увидел часть доски. Ожесточенно заработал ножом, снимая верхний слой, помогая изредка руками, и в конце концов отрыл квадратную деревянную крышку. Доски были некрашеными, узкими, крайняя крепилась к бревну двумя железными петлями; с другого конца крышки из доски торчала просунутая в дырки проволочная петля. Он потянул за петлю, и крышка приподнялась. Под ней была яма около метра глубиной; чтобы лучше рассмотреть эту яму, он лег на пол. Стены, и дно тщательно утрамбованы. Он вгляделся — и вдруг увидел: на дне, в углу тайника, чуть прикрытый еловой лапой, лежит холщовый мешок. Он осторожно достал мешок, развязал веревку на его горловине. В мешке были деньги в стандартной банковской оклейке.

Косырев отнес мешок к окну и пересчитал деньги. Шестьдесят тысяч — именно столько, сколько похищено из сейфа. Все брикеты целехонькие.

Да, теперь он наконец знал, где все это время лежала зарплата рыбаков, вытащенная десятого марта из сейфа.

Еще раз пересчитав деньги, Косырев сложил их в мешок. Вернулся к тайнику, опустил мешок на прежнее место и прикрыл его еловой лапой. Закрыл тайник крышкой, аккуратно присыпал доски землей, разровнял поверхность. Вернулся к окну, выходящему на реку.

Теперь он с полным основанием мог считать, что выяснил, зачем Гусев так упорно стремился попасть именно сюда. А мешали ему, вернее всего, Уланов и его собака.

К ночи очень захотелось пить, а пить было нечего. Как он ни старался растягивать запас, чай во фляге кончился, а идти к реке было рискованно.

В конце концов Косырев, устроившись у стены, всерьез провалился в сон. Спал он долго. Проснувшись, по цвету неба в окне, темному уже не абсолютно, а с сероватым отливом, понял, что рассвет близок. Вдруг ему показалось, что он проснулся не просто так. Косырев прислушался: точно, его разбудил звук. Судя по треску, пока далекому и неохотно тревожившему сейчас ночную тишину, катер или лодка с подвесным мотором приближается к Зеленому Стану откуда-то с верховьев. Косырев проверил оружие. На секунду закрыл глаза, оценивая, собран ли он, спокоен ли. Может быть, звук этот не предвещает никакой опасности, но, если предстоит что-то серьезное, он не должен допускать ошибок, даже мелких.

По звуку, катер теперь совсем близко; мотор, только что слабо трещавший над рекой, вдруг чихнул и замолк. Значит, катер подходит к причалу.

Чуть позже Косырев увидел в предрассветных сумерках тень, движущуюся вдоль причала. Минут через пять услышал скрип. Значит, этот человек не очень скрывается, иначе не скрипел бы досками. Тень на секунду развернулась в его сторону, и он вдруг понял, что человек этот не кто иной, как Гусев. Тот постоял, прислушался. Медленно пошел в сторону пригорка. В левой руке небольшая дорожная сумка, в правой — обрез, скорее всего изготовленный из двухстволки. Он настороженно двигался прямо на Косырева, к срубу с телефонной розеткой. Если судить по сумке, то вполне возможно, что он действительно хочет изъять деньги из тайника.

Быстрый переход