Они провели Аверна на кухню через черный ход. Келли с изумлением поглядела на человека в полосатом махровом халате, на его волосатые тощие ноги и обратилась к Карлу:

— Наверное, это ваш агент мистер Кон?

Аверн удивленно поднял брови и уселся на скамью рядом с нею.

— А вы, должно быть, Келли Барр.

Делса притормозил, остановившись за золотистым «мерседесом» с откидным верхом. Из него вышла молодая пара и направилась к парадной двери. Миловидная девушка лет двадцати пяти повернулась к Делсе, когда он приблизился к ним:

— Привет. Я Аллегра, внучка Тони, а это мой муж — Джон Тинтиналли.

Парень, продающий бычье семя, вспомнил Делса.

— Фрэнк Делса, — представился он.

Они обменялись рукопожатиями. Аллегра вновь позвонила в дверь. Делса пытался вообразить себе, как Монтес поглядел в окно, заметил его и бросился к черному ходу.

Когда дверь, наконец, открылась, на пороге их встретил Ллойд в нарядной рубашке, но без галстука. Он улыбнулся Аллегре и сказал, что рад снова видеть ее в доме.

Она обняла Ллойда и поинтересовалась:

— Ллойд, ты знаком с мистером Делсой?

Улыбка Ллойда на мгновение поблекла, но не исчезла. Он опять растянул губы и ответил:

— Да, конечно, я знаю все о мистере Делсе. — Теперь он глядел детективу прямо в глаза. — Держу пари, вам нужен Монтес.

— Вы правы, — подтвердил Делса.

— Пойду поищу его.

Ллойд удалился, и Аллегра призналась:

— Мне нравится Монтес, он такой классный.

Они с мужем принялись разглядывать картины в прихожей. Делса прислушался. Аллегра сказала, что они ей нравятся, спросила мужа, как ему две картины с темными деревьями, из-за которых пробивается свет. На третьей картине был изображен ночной океан; луна освещала его сверху, из-за туч. Муж Аллегры ответил, что картины ему нравятся.

Вернулся Ллойд, надевший белую ливрею домоправителя и галстук-бабочку. Он пристально посмотрел на Делсу и не отводил от него глаз, пока шел по коридору из гостиной.

— Монтес сейчас придет, — заявил Ллойд.

Аллегра осведомилась у старого домоправителя, что ему известно об этих трех картинах.

— Насколько я помню, они всегда здесь висели, — откликнулся Ллойд. — Приходил к нам эксперт из «Дю Мушелль» и осматривал их, но так ничего и не сказал.

— А вот мне сказал, — оживилась Аллегра. — И я знаю, что это ранние работы венгерского художника Дежи Кораба. Прежде он жил в Гриктауне; а сейчас в Нью-Йорке — в моде его свет. И его ранние работы могут немало стоить. Но мне они не из-за этого нравятся, вовсе нет, а просто как хорошие картины, и я хотела бы их взять и увезти с нами, в Калифорнию. Ллойд, мы переезжаем.

— Что же, дом ваш, берите все, что пожелаете, — отозвался Ллойд.

— Нет, это твой дом, — поправила его Аллегра. — Мы дарим его тебе — при условии, что заберем картины.

— Вы дарите мне дом?! — неуверенно переспросил Ллойд.

— И все его содержимое, кроме картин, — пояснила Аллегра. — Позавчера мне показалось, что тебе здесь самое место — вы с твоей приятельницей Серитой тут так уютно устроились! Ее ведь зовут Серита?

— Да, она работает в «Синем Кресте».

— Ты серьезно к ней относишься и намерен жениться?

— Я еще не решил, — ответил Ллойд.

— Когда мы явились сюда позавчера, ты был так мил с нами.