Альфред Ван Вогт. Совершенное будущее
В тот день, когда Стивену Далкинзу исполнилось восемнадцать, он получил из Кредита жизни Объединенного правительства уведомление, что на его имя открыт счет на сумму миллион долларов. В приписке, кроме поздравлений, содержались обычные наставления для восемнадцатилетних. Там дотошно объяснялось, что эти деньги — миллион долларов — означают его предполагаемый заработок за всю жизнь. Тратьте их бережливо; возможно, больше вы никогда ничего не получите: это итоговая сумма. Далкинз был готов. За девять дней, начиная со дня своего рождения, он израсходовал 982 543,81 доллара. И ломал голову над тем, как распорядиться оставшимися семнадцатью тысячами, когда в его роскошную квартиру вошел офицер министерства финансов и арестовал его.
Далкинз погасил сигарету в пепельнице — он удивился, обнаружив таковую в психиатрическом офисе, — и вошел в дверь, на которую указала девушка. Вошел и остановился с видом циничного почтения, ожидая, что его заметят. Человеку за письменным столом было около пятидесяти. Крупный, без единого седого волоса, он занимался тем, что делал какие-то пометки в лежащей перед ним карточке. Не поднимая глаз, он сказал: — Найдите себе кресло и сядьте. Выбор сводился всего к двум креслам — одному с твердой спинкой и другому удобному, типа шезлонга. Вздохнув, Далкинз опустился во второе. По-прежнему не глядя на него, доктор Бунер сказал: — Хотелось бы знать, чем обусловлен ваш выбор. И сделал еще одну пометку в карточке. Далкинз не сводил с него презрительного взгляда. Беспокойства он не испытывал. Он пришел на эту встречу, ожидая стереотипной реакции. И был готов к любому вердикту. Однако заниматься такими пустяками казалось оскорбительным. — Вы посылали за мной, доктор Бунер, — с ироническим уважением ответил он. Это было, конечно, мягко сказано. Его доставили в этот офис властью закона. Однако ответа на свои слова он не получил. Далкинз пожал плечами, откинулся в кресле и приготовился к ожиданию. — Интересная у вас реакция, — заметил доктор и провел очередную линию в карточке. Далкинз сердито уставился на его склоненную голову. — Так-то вы обращаетесь с человеческими существами? — со злостью спросил он. — Даже не глядите на них? — О нет! — И тут же: — С точки зрения закона мы определяем человеческое существо как личность, принимающую установленные в нашем обществе порядки. Вы же отвергаете эти порядки. Следовательно, по закону вы не человеческое существо. На юридическом языке вы относитесь к категории «отчужденных личностей». Далкинз ощетинился, но сумел справиться с собой. И процитировал, с прежним оттенком цинизма: — Разве у меня нет рук, ног, чувств, привязанностей, страстей? Разве я не ем ту же самую пищу… не болею теми же самыми болезнями? — закончил он, явно довольный сам собой. Как и прежде, доктор Бунер ответил, не глядя на него: — Сильные словесные ассоциации. Он сделал в карточке еще одну пометку. И потом наконец выпрямился. Серые глаза пристально смотрели на Далкинза. — У меня вопрос. У вас была какая-то конкретная причина всего за десять дней истратить столько денег? В чем-то жалкое юное лицо усмехнулось в ответ. — Не терпится узнать? — саркастически спросил Далкинз. Доктор Бунер встал. — Думаю, на этом пока все. Я буду рекомендовать оштрафовать вас и конфисковать все имущество, включая оставшиеся на вашем счету семнадцать тысяч долларов. Вам оставят два костюма, мелкие бытовые принадлежности и несколько сот долларов, и квартиру вы тоже сохраните. |
