— На что ты намекаешь, апотекарий?

Лефурион успокаивающе поднял здоровую руку.

— Брат, неужто ты станешь драться с калекой? Едва ли подобным жертвоприношением можно заслужить благосклонность нашего Темного Принца. Хотя это, конечно, положит конец моим каждодневным мучениям…

Вайдар презрительно фыркнул и расслабился.

— Едва ли стоит тратить силы. Прекрати свои страдания сам, раз так жаждешь забвения!

— И лишиться твоего утомительного общества?

Вайдар потянулся за мечом; Ардантес заметил, что в наруче у Лефуриона было спрятано оружие. Насколько он мог судить по короткому взгляду, который удалось на него бросить, это был вибронож.

Конфликт был неизбежен, особенно теперь, когда они были побеждены и над ними нависла угроза схватки за ресурсы с более сильным и крайне воинственным боевым отрядом.

Зарычав, Вайдар отошел; но его кровь остывала медленно.

Между тем на поле боя отступавших культистов разрывали в клочья.

— Не такое побоище мы себе представляли. Нам нужна победа… Наше воинство стоит на краю пропасти! После смерти Эксилиада мы оказались разобщены. А теперь еще и Кейден расшевелил хаосиное гнездо с кхорнатскими ублюдками!

Лефурион уже заканчивал накладывать швы, когда Ардантес заметил, что апотекарий внимательно смотрит на него.

— Тебе что-то нужно, брат?

— Во время битвы Вайдар постоянно находился у тебя на виду?

Вайдар взялся за карабин, висящий на ремне из человеческой кожи. Ардантес поднял руку, предостерегая его от необдуманных поступков.

— Братья, успокойтесь!

Затем он вернулся к вопросу апотекария:

— Большую часть времени, — он решил не упоминать о том, что потерял сознание, когда Мясник захватил контроль. — Но не весь бой.

Вайдар пришел в ярость и все же обнажил свой гладий.

— Желай я смерти Кейдена, а бы вызвал его на ритуальный бой! В отличие от некоторых, я берегу традиции нашего Легиона, как могу!

— Нас уже давно нельзя назвать легионом, мы перестали им быть несколько жизней назад.

Ардантес встал между ними, раскинув руки в попытке их успокоить. Он внимательно посмотрел на изуродованного огнем Лефуриона.

— К чему все это, апотекарий?

Лефурион еще несколько секунд смотрел на Вайдара, изучая его невербальные сигналы в попытке убедиться, что тот не собирается хладнокровно зарубить его.

— Следуйте за мной. 

9

Кейден стоял на скалистом выступе, опустившись на одно колено, и смотрел на пустое поле боя. Вайдар позвал его:

— Брат!

Ответа не было, только издалека доносился рев имперских орудий, обстреливающих поля внизу.

Вайдар и Ардантес переглянулись. Достав оружие, они медленно двинулись вперед.

— Это Ардантес! Повернись к нам лицом, брат!

Кейден не двигался, даже его грудь не поднималась от дыхания. Одна его рука лежала на бедре, а другую, закрытую туловищем, не было видно. Он склонил голову — слишком низко, чтобы видеть крепость. Это был первый признак того, что с Кейденом было не все в порядке.

Подобравшись ближе, Безупречные увидели второй — отсутствующую руку и зияющий провал в туловище, через который извлекли некоторые его внутренние органы.

— Парализатор, — Лефурион добрался до вершины последним, но первым предложил объяснение. — Похоже на Ригор Мортис, обездвиживающий жертву, но оставляющий ее в сознании и способной чувствовать боль.

Вайдар опустил свою звуковую пушку и принялся изучать рваное отверстие в груди.

— Но это не объясняет, зачем у него забрали конечности и внутренние органы. Легкие и оолитная почка отсутствуют.