Толчком для этого витка стал поступок бывшего князя Бордского Александра Алексеевича.

Наш разговор с Николаем продлился довольно долго. Серафим Дмитриевич помог своему много раз правнуку, как правильно построить наш разговор и чего требовать. Не просить, а именно требовать, на правах хозяина здешних земель.

Только Серафим Дмитриевич не общался со мной лично. Да и сам Николай Александрович делал это только в рамках турнира и немного во время инцидента, случившегося с его отцом. Поэтому он был весьма удивлён, когда я на любое его возражение имел несколько аргументов, в пользу того, что это возражении вообще бессмысленно.

А ещё он не знал, что я слышал весь его разговор с далёким предком, и уже тогда готовился к тому, чтобы получить максимальную выгоду для Чернышёвых-Апраксиных. И при этом, князь думал, что он обвёл меня вокруг пальца.

Убедить Николая в последнем оказалось особенно сложно, но у меня получилось.

Уверен, что Серафим Дмитриевич, если наблюдает сейчас за своим далёким потомком, то рвёт волосы у себя на голове, если подобное вообще возможно. Николаю ещё недостаёт опыта в переговорах. А вот у меня его столько, что могу поделиться. И за это я благодарен Алексею Петровичу Чернышёву.

А теперь я уверен, что мы с ним обязательно встретимся снова, когда мне это понадобится. Бордские будут управлять Скалой Предков вместе с нами. При этом не имея к ней прямого доступа. Только в случае, когда нам понадобиться от них создание дополнительного пространства, для общения с предками.

Можно сказать, что владельца артефакта — род Бордских, а Чернышёвы-Апраксины управленцы, которые имеют широчайшие полномочия. В том числе и не допускать к артефакту его владельцев.

Николай Александрович Бордский передал Скалу Предков в аренду нашему роду на неограниченный срок. О цене мы пока не смогли договориться. Обсудили всего несколько пунктов, которые, на мой взгляд, вполне можно воплотить в жизнь. И одним из самых важных пунктов был допуск Бордских к возможностям Скалы Предков по общению с ушедшими родственниками.

А ещё мы, возможно, будем помогать Бордским с пробуждением крови. Я пока просто намекнул на подобную возможность. Сам точно не знаю, как с этим обстоят дела, но одного этого достаточно, чтобы Николай отозвал любые претензии к Чернышёвым-Апраксиным.

Мы и сами пока толком не знали всех возможностей скалы. Это предстояло выяснить опытным путём. И вполне возможно, с помощью Бордских и их специальных техник, которые позволят нам общаться с предками. Они явно знают гораздо больше нас об этом артефакте. Просто не успели многое рассказать за то время, что у нас было.

Темы должности первого советника императора я не касался. Обсуждали лишь претензии Бордских к тому, что мы с братом украли их семейную реликвию. Которая таковой на самом деле не была. Теперь Николай знал об этом, и любой человек, который способен чувствовать ложь, с лёгкостью выведет его на чистую воду. Поэтому настаивать на ультиматуме князь не стал. И вообще, всячески старался избегать этой темы, уцепившись за предложение о сотрудничестве, что я сделал сразу после его возвращения из беседы с Серафимом Дмитриевичем.

Между тем, за пределами скалы предков также происходит крайне значимые для империи события. Параллельно разговору с Николаем Бордским, я был на связи с братом. Практически в прямом эфире слушал, о чём разговаривают главы старших семей, император и провидцы. И там действительно было чего послушать и чему удивиться.

Не ожидал подобного от старика Самум. Он очень серьёзно настроен, чтобы не только отдать долг, но и вогнать в долги меня. Выдвинул предложение, от которого просто невозможно отказаться. И наши договорённости с князем Бордским совершенно в них не вписывались.

— Николай Александрович, сейчас мы обсудили дела, касающиеся отношений между нашими родами, но ещё есть вопрос, который был вынесен на голосование совета двенадцати.